А.И. Кубышев, С.С. Бессонова, Н.В. Ковалёв
Братолюбовский курган.
// Киев: ИА НАНУ. 2009. 192 с., 16 с. цв.вкл. ISBN 978-966-02-5522-7
[ аннотация: ]
Монография посвящена публикации материалов раскопок кургана, исследованного в 1990 году близ пос. Братолюбовка Горностаевского района Херсонской области. В кургане, высота которого в древности достигала 7 м, были обнаружены захоронения высшей скифской знати IV в. до н.э. и сопровождавших их лиц. Большинство погребений ограблены, однако в полу погребальной камеры центральной могилы сохранился тайник с изделиями из драгоценных металлов. К числу шедевров скифо-античной торевтики можно отнести золотые фиалу и конусовидный предмет, украшенные изображениями в скифском зверином стиле.
Работа выполнена в 2006 году в рамках плановой темы Отдела археологии раннего железного века Института археологии НАН Украины.
Для археологов, историков, музейных работников, краеведов и всех, кто интересуется прошлым народов, населявших в древности территорию Украины.
Содержание
Глава I. Обряд захоронения и погребальные сооружения. — 11
Глава II. Вещевой комплекс. — 27
1. Центральная могила. — 27
1.1. Находки в погребальной камере. — 27
1.2. Находки в тайнике центральной могилы. — 32
1.2.1. Золотой конусовидный предмет. — 32
1.2.2. Ожерелье. — 70
1.2.3. Чаша-фиала. — 76
1.2.4. Ритон. — 82
2. Погребение №2. — 88
3. Погребение №3. — 90
4. Погребение №5. — 92
5. Погребение №6. — 97
6. Погребение №7. — 110
Глава III. Братолюбовский курган в контексте захоронений элиты Степной Скифии IV в. до н.э. — 113
Приложение 1. Палеоантропологические определения костных остатков из погребений Братолюбовского кургана (Рудич Т.А.). — 140
Приложение 2. О технике изготовления предметов из тайника Братолюбовского кургана (Витрик И.С.). — 141
Приложение 3. Заключение по исследованию образцов деталей ритона из тайника Братолюбовского кургана (Недопако Д.П.). — 148
Примечания. — 150
Литература и источники. — 175
Список сокращений. — 191
Введение. ^
Братолюбовский курган был исследован летом 1990 года экспедицией ИА АН УССР под руководством А.И. Кубышева. Сразу же после раскопок курган получил широкую известность благодаря находкам уникальных золотых предметов в тайнике центральной гробницы. Они не раз издавались в каталогах различных выставок, воспроизводились в научных и научно-популярных изданиях (Золото Степу, 1991, кат. 120 — d,e,f; Scythian Gold, 1992, fig. 50-52; Schiltz, 1994, Abb. 112-115, 273; Tesore della Steppe, 1995-1996, №53-56; Kubyśev, 1996, taf. 16-18; Treasure from the Ukrainian Steppes, 1998, fig. 53-56; Scythian Gold, 1999, №134-136 и др.). Публиковалась и информация о самом кургане, но без полного анализа вещевого комплекса (Kubyśev, 1991; Кубишев, Симоненко, 1991; Кубишев, 1992; 1992-а; Кубишев, 1993; Кубышев, 1993; Кубишев, Ковальов, 1994). Анатолий Иванович Кубышев не успел осуществить полное издание материалов Братолюбовского кургана. Мешали вначале большая загруженность новостроечными работами, а затем общая неустроенность научной жизни начала 1990-х годов, начавшаяся болезнь. Подготавливая к печати материалы исследования Братолюбовского кургана по оставшимся отчёту и кратким публикациям мы осознаем, что эта работа была бы более весомой и более информативной при личном участии Анатолия Ивановича. Кургану не повезло ещё в древности. Пожалуй, ни в одном из курганов высшей скифской знати, раскопанных в наше время, археологи не фиксировали такого сокрушительного ограбления. Из центральной гробницы были вынесены практически все вещи, за исключением находок из тайника, почти не сохранились и останки погребённых. Ограбленной оказалась и боковая могила, где был захоронен знатный воин, а также могилы слуг. Не тронуты лишь конская могила и одно безинвентарное сопровождающее захоронение.
Авторы, готовившие это издание, не ставили целью провести полное исследование уникальных находок из тайника. Публикация всего комплекса кургана поможет исследователям уточнить датировку погребения
(7/8)
с золотыми находками и тем самым представить место этого памятника в общей картине скифской истории. Комплекс Братолюбовского кургана всколыхнул дискуссию о назначении и семантике найденных в нём золотых реликвий. Некоторые из них, наряду с широко известными находками из кургана Солоха, проливают дополнительный свет на истоки сложения скифо-античного художественного стиля.
Текст отчёта по Братолюбовскому кургану написан Н.В. Ковалёвым и А.И. Кубышевым. Полевые чертежи выполнены Г.И. Лысенко. Полевое и камеральное фотографирование Г.И. Лысенко и В.В. Кропотова (изделия из драгоценных металлов). Палеоантропологические определения сделаны сотрудником экспедиции Т.А. Рудич (Приложение 1). Рисунки находок выполнены И.В. Ковтун, С.А. Мульдом (изделия из драгоценных металлов) и С.С. Бессоновой. Технологические процессы изготовления предметов из тайника центральной могилы исследованы И.С. Витрик (Приложение 2) и Д.П. Недопако (Приложение 3). Использованы также данные опробирования и обмеров, произведённые сотрудниками Музея исторических драгоценностей. Авторы благодарны за консультации Ю.В. Болтрику, С.В. Полину и С.А. Скорому за ценные замечания, сделанные в ходе редактирования рукописи, а также В.В. Кропотову за большую помощь в подготовке иллюстративного материала.
В 1990 г. Херсонской археологической экспедицией были исследованы курганы у с. Ольгино и пос. Братолюбовка Горностаевского района. Экспедицию возглавлял А.И. Кубышев, в её составе были два отряда: Каховский (начальник отряда Н.В. Ковалёв) и Присивашский (начальник отряда Ю.А. Шилов). Каховский отряд выполнял работы на землях колхозов «Украина» (с. Ольгино) и имени Т.Г. Шевченко (с. Константиновка — Братолюбовка). Всего было исследовано 5 курганов, из них один эпохи бронзы (№5) и четыре скифского времени (№1-4), [1] в числе которых был и Братолюбовский курган. Курганы были расположены на ровной водораздельной местности к юго-западу от посёлка Ольгино по направлению к ж-д станции Братолюбовка, к востоку от трассы, соединяющей эти пункты. Они входили в состав четырёх различных групп (рис. 1). Одиночный курган №4 (Братолюбовский) высотой 6 м был расположен на расстоянии около 4 км к северо-востоку от пос. Братолюбовка. Курганы №1 и 2 высотой соответственно 1 и 2,1 м стояли почти у самой трассы на Братолюбовку, расстояние между курганами 200 м, до Братолюбовского кургана около 1 км. Одиночный курган №3 высотой 3 м находился в районе бывшего с. Петропавловка, в 200 м западнее современного кладбища. Расстояние от Братолюбовского кургана около 3 км. Направление этой курганной цепочки соответствует вершине водораздела, проходящего по южным отрогам балки Каирская, которые отсюда плавно понижаются к Камышанскому поду. Сложно сказать, могли
(8/9)
Рис. 1. Расположение курганов у сёл Ольгино и Братолюбовка. 1-3 — курганы у с. Ольгино; 4 — Братолюбовский курган.
ли эти курганы входить в состав одного могильника, поскольку специальное обследование местности не проводилось. Курганные ансамбли, вытянутые цепью по возвышенности, относятся к распространённой категории могильников (Болтрик, 2002, с. 7). Тот факт, что в Братолюбовском кургане и наиболее отдалённом от него кургане №3 у с. Ольгино обнаружены типологически близкие катакомбы с двумя входными ямами (см. ниже), позволяет заключить, что эти захоронения оставлены родственным населением.
Начало исследований курганных могильников, расположенных у с. Васильевка, Красный Перекоп, Камышанка, Каиры и других, соседних с курганами «Братолюбовского могильника», было положено работами Херсонской (первоначально Каховской) экспедиции в 1968-1971 гг. Упомянутые могильники, частично уже распаханные, в свою очередь, входили в ареал скифских левобережных памятников конца V — IV в. до н.э., сосредоточенных юго-западнее Каменского городища. Эти могильники в различной степени удалены от Днепра. В основном они состояли из небольших курганных групп (2-4 насыпи) и одиночных насыпей. Подобная планировка — несколько групп, состоящих из небольшого количества средних и малых насыпей — является наиболее распространённой для курганных могильников Днепро-Молочанского междуречья
(9/10)
скифского времени. По степени удаленности от речных пойм, Братолюбовский курган и курганы его окружения относятся к третьей зоне (расстояние от воды — от верховий Каирской балки — менее 7 км), наиболее насыщенной курганами скифского времени (Отрощенко, Болтрик, 1982; Болтрик, 2002, с. 7).
Наибольшее количество курганых [курганных] групп сосредоточено в сильно пересечённой местности (гидросистемы Каирской и Васильевской балок), на расстоянии 20-22 км от современного берега Каховского водохранилища. Ближе к району Каховки курганы встречаются и на равнине, вдали от Днепра, например, курганные группы у сёл Камышанка, Петропавловка, Красный Перекоп (в том числе Мордвиновский I и II курганы, раскопанные в 1970-1971 гг. экспедицией А.М. Лескова). В целом их расположение обусловлено, вероятно, качеством сезонных пастбищ (прежде всего наличием воды, в том числе в степных подах) и направлением древних сухопутных трасс, из которых наибольшее значение имели дороги, ведущие в районы днепровских переправ и бродов, а через них — к морским портам в Крыму, а также торговым факториям в Северо-Западном Причерноморье и Северо-Восточном Приазовье. Это подтверждают и современные сухопутные трассы, проходящие, как правило, вблизи наибольшего скопления курганов. Примечательно также расположение наиболее крупных насыпей в стратегически значимых отрезках трасс, в частности, на скрещении путей и на господствующих над местностью высотах. В частности, Братолюбовский курган расположен в 3 км к востоку от дороги областного значения, идущей из Приазовья (район Новоалексеевки — Геническа) к Днепру в районе Великой Лепетихи и примерно в 6 км от железнодорожной ветки, соединяющей Новую Каховку с Токмаком в верховьях Молочной.
[1] [прим. на стр. 150] Об этих курганах есть краткое сообщение (Кубышев, Куприй, 2002, с. 126-128) и более полная публикация (Бессонова, Ковальов, Кубишев, 2005, с. 38-51.)
(/138)
Заключение. ^
Братолюбовский курган исследован в 1990 году экспедицией Института археологии АН УССР под руководством А.И. Кубышева в Горностаевском районе Херсонской области. Курган высотой 6 м (реконструируемая высота 7 м) содержал пять захоронений и одну конскую могилу. Все захоронения были совершены в пределах второй четверти IV в. до н.э. Почти все могилы ограблены, в том числе боковая впускная могила с захоронением знатного воина, а также центральная, в которой обнаружены отдельные кости мужчины и женщины зрелого возраста. Первой, вероятно, была захоронена женщина, позже в эту же могилу через длинный дромос был подзахоронен мужчина, которого сопровождали два коня в упряжи, погребённые в отдельной яме. Аналогии предметам убора одного из коней, а также псалиям, имеются в конской могиле бокового погребения кургана Солоха, что свидетельствует о близости во времени этих двух комплексов. Материалы Братолюбовского кургана являются важным источником для характеристики захоронений высшей скифской знати переходного периода между двумя культурными пластами. Один из них представлен памятниками типа Солохи и Бердянского кургана (первая треть IV в. до н.э.) и второй — многочисленными царским курганами середины — третьей четверти IV в. до н.э. (Чмырёва Могила, Толстая Могила, Мелитопольский курган и другие).
Исключительный интерес представляют находки из тайника в полу центральной могилы Братолюбовского кургана. Здесь обнаружены уникальные предметы: роговой ритон с накладными золотыми и серебряными деталями, золотое плетёное ожерелье, фиала, украшенная горельефными протомами коней и массивный конусовидный предмет («конус»). Последний сплошь украшен изображениями в скифском зверином стиле конца V — начала IV в. до н.э., изобразительной системе, сложившейся при участии искусства Греции и ахеменидского Ирана. Представлены сцены терзания копытных животных (лани, козла, коня, быка) хищниками — пантерами, львами и грифонами. Золотые предметы, условно
(138/139)
названные конусами, появляются в Причерноморье с волной восточных номадов в конце VI — начале V в. до н.э. Первоначально золотые конусы были атрибутами довольно широких слоёв скифской знати, включая царей (Острая Томаковская Могила) и лиц более низких рангов, принадлежавших, вероятно, к одному правящему роду. Как знаки социального ранга, конусы были деталью колчанов и горитов. Кроме того, это магический и символический предмет, связанный с воинской субкультурой. Символика формы больших конусов наподобие братолюбовского, служивших «вместилищами», сопоставима с символикой скифского храма, то есть кургана-святилища как местопребывания божества и в то же время совершения кровавых жертвоприношений.
Орнаментация конуса многократно усиливала его магические свойства. Четырёхъярусную зооморфную композицию на поверхности конуса можно считать визуальным воплощением ритуального текста. Она состоит из 15 отдельных сюжетов терзания копытного животного одним или двумя хищниками, большая часть из которых повторена по 3-4 раза. В мировоззренческом плане подобные композиции считаются пространственно-космическими моделями мира, воплощённые средствами зооморфного кода. В содержательном плане возможна многозначность. Один аспект, актуальный для обществ, подобных скифскому, связан с воинской идеологией и со стихией войны. Посредством зооморфных образов акцентировались такие качества вождя как свирепость и кровожадность по отношению к врагам, подобные свойствам кошачьего хищника, его удачливость в охоте и войне, обилие пищи. Второй аспект можно условно обозначить как «дионисический». Это стихия ярости, борьбы, уничтожения, смерти и одновременно возрождения. Само повествование могло сводиться к идее гигантского жертвоприношения, которое понималось как вечный процесс умирания ради возрождения. Возможный смысл такого повествования — «умножение жертвоприношений», которые считались наиболее верным способом для достижения благополучия коллектива и личного блаженства. Мистериальный пафос сцен терзания может быть соотнесён с экстатическими ритуалами, например воинскими или близкими к ним дионисийскими. Дионисийскому мировоззрению в его архаическом (орфическом) варианте соответствует символика практически всех образов братолюбовского конуса, как и его форма, напоминающая античные и фрако-античные сосуды для вина V — начала IV в. до н.э.
Изготовлен конус, вероятно, в одном из греческих городов Боспора. Традиции этого центра, испытавшего культурное воздействие со стороны Кавказа, были продолжены в изделиях торевтики скифо-античного стиля, обнаруженных в скифских царских курганах середины — третьей четверти IV в. до н.э.
|