[ сборник ]
Окуневский сборник 2.
Культура и её окружение.
// СПб: 2006. 366 с. ISBN 5-98683-038-5
Редакционная коллегия:
Д.Г. Савинов, М.Л. Подольский, А. Наглер, К.В. Чугунов.
На обложке: фигура фантастического хищника на плите
из ограды тагарского кургана Есино IX (по: Савинов, Подольский, 1995).
[ аннотация: ]
Предлагаемый читателю Окуневский сборник 2, как и первый Окуневский сборник (1997 г.), посвящён важнейшему периоду в истории Южной Сибири и Центральной Азии – эпохе распространения и становления на этих территориях степного скотоводства. В Минусинской котловине расположен крупнейший культурный центр того времени – окуневский. Ярче всего окуневская культура проявилась в памятниках изобразительного искусства, прежде всего, в так называемых минусинских каменных изваяниях.
Парадоксальный факт. Об изваяниях острова Пасхи знает весь мир. А о минусинских изваяниях до сих пор мало кто слышал. Хотя они много древнее, сложнее и богаче композиционно, стилистически и по содержанию.
Публикуются материалы археологических раскопок полувековой давности, по разным причинам ранее не нашедшие соответствующего отражения в археологической литературе, а также результаты раскопок последних лет в Минусинской котловине (Республика Хакасия). Публикуются материалы, перекликающиеся с окуневскими, которые происходят с сопредельных территорий: Ангара, Тува, Алтай, Кузнецкая котловина, Западная Сибирь; приводятся китайские аналогии. Всё это дает широкую и яркую картину культурной жизни Южной Сибири и Центральной Азии в эпоху ранней бронзы.
Издание рассчитано на археологов, историков, антропологов, этнографов, искусствоведов и всех, интересующихся древней культурой и искусством народов Центральной Азии и Южной Сибири.
Содержание
Введение (Д.Г. Савинов, М.Л. Подольский). — 7
А.Н. Липский, Э.Б. Вадецкая. Могильник Тас Хазаа. — 9
М.П. Грязнов, М.Н. Комарова. Сыда V — могильник окуневской культуры. — 53
Комментарий к статье М.П. Грязнова и М.Н. Комаровой «Сыда V — могильник окуневской культуры» (Л.А. Соколова). — 59
А.Н. Липский, Э.Б. Вадецкая. Афанасьевские и окуневские погребения в могильнике Бельтыры. — 73
М.Н. Пшеницына, Б.Н. Пяткин. Курган Разлив X — памятник окуневской культуры. — 82
Я.А. Шер, С.П. Грушин. Могильник раннего бронзового века Черёмушный лог I. — 95
А. Наглер, Г. Парцингер. Новые памятники окуневской культуры в центральной части Минусинской котловины. — 104
С.Б. Гультов, М.Л. Подольский, И.Н. Цыганков. Окуневский курган «94-й километр». — 120
Изображение на костяном гребешке из кургана «94-й километр» (М.Л. Подольский). — 124
Д.А. Кириллова, М.Л. Подольский. Све Кызыл хая на севере Хакасии. — 130
Д.А. Кириллова, М.Л. Подольский. Све Хазынхыр — горное святилище на реке Аскиз. — 146
Д.Г. Савинов. О выделении стилей и иконографических групп изображений окуневского искусства. — 157
Е.А. Миклашевич. Окуневские лошади: к проблеме появления одомашненной лошади в Южной Сибири. — 191
Ю.М. Ожередов. Некоторые дополнения к сюжетам двух памятников окуневского искусства. — 212
С.В. Студзицкая. Специфические черты мелкой пластики окуневской культуры. — 219
Н.В. Леонтьев, С.Н. Леонтьев. Материалы эпохи бронзы Казыро-Кизирского междуречья. — 228
С.В. Красниенко, А.В. Субботин. Окуневские памятники на территории Назаровской котловины. — 235
С.В. Хаврин. Металлические изделия окуневской культуры (текст в сети). — 242
А.В. Громов. Об особом типе детских погребений в могильниках черновского этапа окуневской культуры (см. файл .pdf на странице автора). — 245
Я.А. Шер. Была ли окуневская культура? — 248
Л.А. Соколова. Типология погребальных сооружений окуневской культуры. — 251
С.Н. Леонтьев. К вопросу о керамической традиции окуневской культуры Среднего Енисея. — 260
В.И. Молодин. Каракольская культура. — 273
О.А. Митько. Памятники «окуневского круга» в долине р. Ус (Западные Саяны). — 283
Э.У. Стамбульник, К.В. Чугунов. Погребения эпохи бронзы на могильном поле Аймырлыг. — 292
К.В. Чугунов, А. Наглер, Г. Парцингер. Аржан-2: материалы эпохи бронзы (текст в сети, .pdf, 1.96 Мб). — 303
В.И. Матющенко. О северо-западных границах самусьско-окуневской общности. — 312
В.В. Бобров. Окуневские реминисценции в культуре поздней бронзы Кузнецкой котловины. — 322
М.А. Дэвлет, Е.Г. Дэвлет. Антропоморфные личины как маркёры путей древних миграций. — 325
А.Л. Заика. Антропоморфные личины Нижней Ангары в контексте развития наскального искусства Азии. — 330
Н.Ю. Кузьмин. Окуневский код в семантике тесинско-таштыкской раскраски масок. — 343
Литература. — 352
Список сокращений. — 363
Annotation. — 364
Введение. ^
Второй Окуневский сборник, как и первый, посвящён чрезвычайно важному периоду истории Южной Сибири — эпохе распространения и становления там степного скотоводства. Естественно, в разных регионах этот процесс проходил различно, но при всех вариациях в нем сохранялось что-то общее. Скорее всего именно этим объясняются явно прослеживаемые многочисленные переклички между культурами так называемого окуневского круга, а также в более широком плане — в рамках самусьско-окуневской культурной общности.
Наиболее наглядно эта эпоха отражена в археологических материалах Минусинской котловины. Её положение в Сибири уникально. Потому и возник здесь один из самых замечательных историко-географических феноменов древности. С одной стороны, котловина не отрезана жёстко от соседних территорий — все основные процессы, характерные для евразийских степей, имели место и здесь. С другой — она достаточно изолирована, опасность случайных вмешательств извне здесь минимальна. То, что происходило в этом регионе, отражало общие исторические тенденции, однако следовало внутренней логике процесса. Здесь возникли условия для стабилизации культур и для кристаллизации культурных явлений.
Недаром именно здесь в XVIII в. были проведены первые в России научные раскопки, а позднее типологические и хронологические разработки С.А. Теплоухова стали образцом и эталоном для всей сибирской археологии. Что касается рассматриваемой эпохи, то в Минусинской котловине расположен один из крупнейших культурных эпицентров того времени — окуневский.
Предыдущий «Окуневский сборник» (с подзаголовком «Культура. Искусство. Антропология.») вышел в 1997 г. В одной из представленных в нём статей были подробно освещены историография и проблемы изучения окуневской культуры (Савинов, 1997). Что было достигнуто на этом поприще за прошедшие с тех пор 10 лет? Самым значительным событием этого периода можно считать, пожалуй, предпринятое Германским археологическим институтом издание нового, наиболее полного Свода каменных изваяний и рисунков на плитах из окуневских погребений (Leont’ev, Kapel’ko, 2002). Тем самым создана источниковая база для изучения окуневского искусства с учетом современных требований науки. Был раскопан курган Черновая XI (Леонтьев С., 2000, 2001), материалы которого выявили новые грани развития окуневской изобразительной традиции. Продолжались исследования горных сооружений — све, благодаря чему наши знания об эпохе ранней бронзы Минусинской котловины, основанные почти исключительно на исследовании погребальных памятников, пополняются альтернативными источниками (Gotlib, 1999; Готлиб, 2002; Кириллова, Подольский — см. статьи в настоящем сборнике). В сопредельных регионах были открыты и исследованы памятники, содержавшие материалы, перекликающиеся с окуневскими (см. соответствующие публикации в настоящем сборнике). Кроме того, появился ряд небольших статей, посвящённых отдельным сюжетам окуневского искусства; можно отметить работы Е.А. Миклашевич (2002, 2003-2004), Ю.Н. Есина (2004, 2005), Л.А. Соколовой (2001, 2004) и др.
Однако переворота в изучении феномена окуневской культуры и искусства не произошло. В целом, проблемы, о которых шла речь 10 лет назад, сохраняют актуальность. Возвращение к ним можно считать вполне своевременным.
Предлагаемый вниманию читателей «Окуневский сборник 2», как и предыдущий, имеет определённую композиционную и методологическую направленность, которая отражена в подзаголовке — «Культура и её окружение». Такую формулировку в 1970 г. предложил Г.А. Максименков, назвавший одну из своих работ «Окуневская культура и её окружение». Она, пожалуй, наиболее точно отражает содержание настоящего сборника. Материалы собственно окуневской культуры представлены в нём, в первую очередь, давно исследованными и уже ставшими классическими, но не опубликованными полностью (или в достаточной мере) памятниками. Это Тас Хазаа (А.Н. Липский, Э.Б. Вадецкая), Сыда V (М.П. Грязнов, М.Н. Комарова; материал подготовлен к публикации Л.А. Соколовой), Бельтыры (А.Н. Липский, Э.Б. Вадецкая), Разлив X (М.Н. Пшеницына, Б.Н. Пяткин), Черёмушный лог I (Я.А. Шер, С.П. Грушин). Публикуются также результаты раскопок наиболее интересных памятников последующих лет (А. Наглер, Г. Парцингер; С.Б. Гультов, М.Л. Подольский, И.Н. Цыганков). Ряд статей, как и в Окуневском сборнике 1997 года, посвящён материалам горных сооружений — све (Д.А. Кириллова, М.Л. Подольский), анализу произведений окуневского искусства
(7/8)
(Д.Г. Савинов; Е.А. Миклашевич; Ю.И. Ожередов; С.В. Студзицкая; М.А. Дэвлет, Е.Г. Дэвлет), антропологии (А.В. Громов) и металлургии (С.В. Хаврин). Тенденции дальнейшего изучения археологических источников представлены типологическими разработками, касающимися погребальных сооружений и керамики (С.Н. Леонтьев; Л.А. Соколова). Идёт речь и о возможных реминисценциях окуневских традиций в поздних культурах (Н.Ю. Кузьмин). В целом, материалы окуневской культуры и искусства Минусинской котловины нашли в публикуемом сборнике достаточно полное отражение.
К периферии и к ближайшему окружению окуневской культуры относятся впервые открытые недавно памятники Восточных Саян в Казыро-Кизирском междуречье (Н.В. Леонтьев, С.Н. Леонтьев); Назаровской котловины (С.В. Красниенко, А.В. Субботин); возможно, Усинской долины в Западных Саянах (О.А. Митько). Это, так сказать, ближний круг. Ряд статей характеризует дальнее окружение окуневской культуры. Охвачены, если следовать с востока на запад: район Нижней Ангары (А.Л. Заика); Центральная Тува, могильник Аймырлыг (Э.У. Стамбульник, К.В. Чугунов) и находки эпохи бронзы на месте раскопок кургана Аржан-2 (К.В. Чугунов, А. Наглер, Г. Парцингер); Горный Алтай, каракольская культура (В.И. Молодин); Кузнецкая котловина иЗападная Сибирь (В.И. Матющенко; В.В. Бобров). В целом, этими работами очерчивается окуневский культурный круг или фон.
Необходимость публикации результатов раскопок прошлых лет назрела давно. О них все знают, на них ссылаются, то есть они, вроде бы, уже были введены в научный оборот. Но полноценными археологическими источниками они до сих пор не были. Мало кто из археологов, занимающихся окуневской тематикой, мог воспользоваться архивными материалами. Теперь эта лакуна ликвидирована. Не менее актуальна публикация материалов сравнительно недавних раскопок.
Позиции авторов сборника в некоторых случаях противоречивы. В теоретических статьях и при интерпретации публикуемого фактического материала иногда высказываются прямо противоположные и даже взаимоисключающие точки зрения. Так и должно быть. Идёт поиск и, чтобы не зайти в тупик, его нужно вести в разных направлениях. Читателю предстоит сопоставить разные концепции и решить, какая из них, по его мнению, более убедительна.
Отметим один показательный и отрадный факт. Оба Окуневских сборника формировались в Санкт-Петербурге. Но если первый был преимущественно домашним, представляя, за редкими исключениями, петербургскую археологию, то во втором, напротив, петербуржцам принадлежит не более половины статей. Авторы остальной части сборника живут и работают в других городах. В этом смысле география сборника очень широка: это, помимо Санкт-Петербурга, — Москва, Новосибирск, Кемерово, Красноярск, Омск, Томск, Минусинск, Барнаул, Берлин.
Мы надеемся, что издание «Окуневского сборника 2» изменит ситуацию в отношении перспектив разработки окуневской проблемы. Речь идёт, с одной стороны, о расширении информационного поля для изучения окуневского культурного феномена (в широком пространственно-временном понимании этого термина), с другой — о необходимости более тщательного источниковедческого анализа материалов собственно окуневской культуры.
Д.Г. Савинов, М.Л. Подольский.
|