[ учебник ]
Археология
/ Под редакцией академика РАН В.Л. Янина.
М.: МГУ, 2006. 608 с. 5000 экз. ISBN 5-211-06038-5.
Раздел III. Ранний железный век. (А.Р. Канторович)
Глава 2. Ранний железный век вне зоны античных государств и восточных цивилизаций (важнейшие культурно-исторические общности и области). — 283
2.3. Ранний железный век в лесостепной и лесной зонах Восточной Европы. — 360
[ 1 ] Общая характеристика. ^
Население лесной и лесостепной зон Восточной Европы в раннем железном веке было осёдлым и занималось в основном животноводством и земледелием. Этноязыковая ситуация в этом регионе была достаточно сложной.
(360/361)
В верховьях Днестра и Южного Буга, в бассейне Среднего Днепра, верховьях Северского Донца и на Среднем Дону локализуются археологические культуры, создатели которых, с одной стороны, этнически и культурно восходили к населению позднебронзовой эпохи, с другой — испытывали в IX-IV вв. до н.э. интенсивные степные влияния со стороны киммерийцев и сменивших их скифов. На Днестре и Ю. Буге это были, вероятно, северофракийские племена, в лесостепи Поднепровья, Подонцовья и Подонья — возможно, соответственно праславяне, балты и финно-угры. Особенно активными были их контакты со скифами, которые в одних районах лесостепи подчинили местное население политически и даже частично расселились в единой зоне с ним, в других — не доминируя, всё же оказывали большое культурное влияние. Следствием было распространение здесь комплекса «скифской триады», а также курганного обряда и иных элементов скифской погребальной практики (см. об этом выше, в связи с характеристикой скифской культуры).
Леса между Западным Бугом и верховьями Оки и Волги, лесостепь бассейнов Десны и Сейма были в скифское и сарматское время заселены преимущественно племенами, относимыми к протобалтской языковой группе и связываемыми с археологическими культурами «штрихованной керамики», западнобалтских курганов, днепро-двинской, юхновской и милоградско-подгорцевской. При этом в Верхнем Поднепровье, в правобережье Среднего Днепра и в Припятском Полесье в последние века до н.э. — I в. н.э. в рамках описываемой ниже зарубинецкой культуры (сменившей милоградско-подгорцевскую) шли процессы славянского этногенеза; впрочем, существует мнение, что в указанный период данный процесс мог протекать в бассейне Вислы. В III-IV вв. н.э. дальнейший этногенез славян, вероятно, осуществлялся в Среднем Поднепровье в рамках киевской культуры и черняховской культурно-исторической области. Последняя сложилась в лесостепной и степной зоне Поднепровья и в сопредельных районах в условиях мощного нивелирующего влияния римской провинциальной культуры, в особенности культуры придунайских провинций Римской империи. В IV в. н.э. население черняховской области вошло в державу Эрманариха, возглавляемую готами. Таким образом, черняховская область включала в себя различные этноязыковые группы — славянскую, германскую (готскую), иранскую (сармато-скифскую) и др. (подробнее см. в разделе IV).
К востоку и северо-востоку от протобалтских и праславянских культур, от Балтики до Среднего Поволжья, распространена область финно-угорских лесных культур VIII-VII вв. до н.э. — III-IV вв. н.э. с «текстильной» и «рогожной» керамикой, названных так по способу нанесения орнамента на глиняной посуде. Крупнейшие из них — городецкая культура VI/V в. до н.э. — III/IV в. н.э. в Среднем Поочье, Среднем Поволжье и верховьях Дона и характеризуемая ниже дьяковская культура в Волго-Окском междуречье и в Заволжье (её западная часть, возможно, включает и балтское население). К востоку от дьяковской культуры, в бассейне Камы до её впадения в Волгу, на прилегающих средневолжских территориях и на северо-востоке Европы, в предскифско-скифский период располагалась
(361/362)
финно-угорская ананьинская культурно-историческая область. Для культур ананьинской области характерны гладкостенная ямочно-гребенчатозубчатая, гребенчато-шнуровая и шнуровая круглодонная керамика и своеобразные типы бронзовых топоров-«кельтов». Основу хозяйства составляло придомное животноводство, а на севере, в бассейнах Северной Двины, Мезени, Вычегды и Печоры, — охота и рыболовство. В период, примерно соответствующий переходу от скифской к сарматской эпохе, ананьинская область эволюционировала в пьяноборскую.
[ 2 ] Зарубинецкая культура. ^
Данная археологическая культура весьма показательна с точки зрения сложности и многообразия этноязыковых процессов, характерных для лесной зоны Восточной Европы. В рамках зарубинецкой культуры, вероятно, имели место процессы славянского этногенеза. Вместе с тем существует мнение, что население зарубинецкой культуры могло быть балтоязычным. Кроме того, как уже говорилось, данная культура находится на самой восточной границе латенской культурно-исторической области и соответствует основным признакам латенизированных культур, что скорее всего вызвано не приходом сюда неких кельтских групп, а лишь их опосредованным культурным воздействием. В целом зарубинецкая культура, вероятно, представляет собой новообразование, возникшее в результате взаимодействия и смешения местных племен с неоднократно проникавшими сюда с северо-запада, запада и юга группами разнородного населения.
Хронологические рамки зарубинецкой культуры, по последним данным, — рубеж III-II вв. до н.э. — середина I в. н.э. Племена, оставившие памятники зарубинецкой культуры, обитали в Припятском Полесье, в правобережном Среднем и Верхнем Поднепровье и на Левобережье Днепра до бассейна Среднего Сейма.
Памятники зарубинецкой культуры представлены поселениями и могильниками. Известны как укреплённые, так и неукреплённые поселения — как правило, в поймах рек, на речных террасах или на возвышенных останцах [сноска: Останец — изолированная возвышенность в долине реки, образовавшаяся вследствие изменения русла, приведшего к отделению выступа коренного берега или террасы.] в долинах рек или же на мысах. Городища укреплены рвами и валами, иногда с неясными деревянными конструкциями (частоколами?). Небольшие прямоугольные наземные или углублённые жилища с очагом по центру имели в северной зоне зарубинецкой культуры бревенчатые стены, тогда как в южной — плетнёвые с глиняной обмазкой на столбовой основе.
Могильники зарубинецкой культуры — это типичные бескурганные «поля погребений». В неглубоких ямах непосредственно на земле или в сосудах-урнах хоронили прах кремированных на стороне людей, причём кости тщательно очищали от погребального костра. Прах мог сопровождаться керамическими сосудами, оружием, орудиями труда, украшениями (обычно фибулами), иногда ритуальной пищей (несожжённые кости свиней, коров или баранов). Трупоположение практиковалось зарубинецкими племенами гораздо реже.
(362/363)
Зарубинецкая культура:
1, 8, 14, 21, 22 — керамические сосуды; 2-4 — бронзовые булавки; 5 — бронзовое височное кольцо; 6 — бронзовый браслет; 7 — бронзовая пряжка; 9, 10, 15 — бронзовые фибулы; 11 — железный рыболовный крючок; 12 — глиняное грузило; 13 — керамический тигель; 16 — железный серп; 17 — железный черешковый наконечник стрелы; 18 — железный нож; 19 — железная шпора; 20 — железный топор-«кельт»; 23 — железная коса; 24 — керамические пряслица; 25 — железный наконечник копья.
Хозяйство и ведущие формы материальной культуры. Основу хозяйства племён зарубинецкой культуры составляло земледелие — очевидно, подсечно-огневое и переложное — с использованием деревянного рала без железного сошника. Применялись железные слабоизогнутые серпы и каменные зернотёрки. Культивировали просо, ячмень, некоторые разновидности
(363/364)
пшеницы (сохранились зёрна и отпечатки зёрен на стенках сосудов), репу, лён и коноплю. Значительную роль играло придомное скотоводство: разводили крупный и мелкий рогатый скот, свиней и лошадей. Для заготовки сена использовали короткие железные косы. Практиковалась также охота с собакой — как мясная, так и пушная. Были широко развиты чёрная и цветная металлургия и металлообработка. Железо восстанавливали из местной болотной руды в специальных глинобитных горнах, остатки которых обнаружены на поселениях. Зарубинцы освоили цементацию и технику пакетирования. Остатки кузнечных шлаков обнаружены практически на каждом поселении. Но известны и специализированные поселения металлургов.
Бронзу, поступавшую в основном из северопричерноморских античных колоний, плавили в глиняных тиглях, лили в формы с помощью остродонных льячек, а также ковали, чеканили, подвергали протяжке. О ткачестве свидетельствуют пирамидальные или конические глиняные грузила для станков и биконические глиняные пряслица.
В керамическом производстве ещё не использовали гончарный круг с ножным вращением (при этом чернолощёная посуда подправлялась на ручном круге), но формы сосудов весьма разнообразны. Это в первую очередь горшки, а также корчаги (ёмкостью до 20-30 литров) для хранения припасов, сковороды для выпечки лепёшек, миски и кувшины. Сосуды декорировались насечками и вдавлениями по краю, валиком с ямочными вдавлениями на корпусе, налепными псевдоручками-подковками, расчёсами, зубчатым штампом. Известно также орнаментальное сочетание лощёных и намеренно ошершавленных зон. Кроме того, до 15 % керамики, обнаруживаемой на зарубинецких поселениях Среднего Поднепровья, составляют привозные гончарные сосуды, в основном античные амфоры.
Хотя на зарубинецких памятниках редко встречаются предметы вооружения и конского снаряжения, очевидно воздействие на местную культуру соответствующих кельтских и сарматских традиций. Латенское влияние ярко проявляется, помимо того, в погребальном обряде, керамическом комплексе и в элементах костюма — в украшениях и деталях одежды. В этом отношении надо прежде всего выделить многочисленные фибулы из бронзы и железа (их известно уже около 700). Во II-I вв. до н.э. они производятся здесь по латенскому образцу, а в I в. н.э. сюда из римских провинций поступают фибулы новых типов. Наиболее распространены и считаются специфично зарубинецкими фибулы, возникшие на базе латенской схемы, но с нетипичной для неё треугольной пластиночкой, напускаемой на спинку фибулы. К распространённым типам украшений относятся также бронзовые одёжные булавки — посоховидные и со спиральным многовитковым завершением, бронзовые браслеты и кольца, железные подковообразные фибулы. Стеклянные разноцветные бусы привозились из северопричерноморских античных центров.
Исчезновение зарубинецкой культуры как археологического феномена, очевидно, обусловлено миграциями её племён под влиянием экологических факторов и сменой материального комплекса в новых зонах расселе-
(364/365)
ния под культурным воздействием аборигенов этих новых районов. После этого в зарубинецком ареале, а также в бассейне Десны, в Смоленском Поднепровье, в верховьях Западной Двины, в бассейне Северского Донца и на Верхнем Хопре, в Прикарпатье, на Волыни и в устье Дуная появились новые, так называемые позднезарубинецкие памятники (середина I-II в. н.э.). В ареале этих памятников, по мнению ряда исследователей, последующие процессы славянского этногенеза протекали в рамках киевской и черняховской культур.
[ 3 ] Дьяковская культура. ^
В последнее время дьяковская культура Волго-Окского междуречья и Верхнего Поволжья датируется в пределах VI в. до н.э.— IV/V вв. н.э., хотя сохраняется и традиционное мнение о более широких рамках её существования — с VIII в. до н.э. по VII в. н.э. В любом случае наиболее интенсивная жизнь на поселениях дьяковской культуры относится к периоду V в. до н.э. — IV в. н.э.
В этноязыковом отношении население этой культуры было изначально финно-угорским, а затем на этот субстрат наслаивается балтский элемент в результате продвижения балтских племён с запада на восток. Соответственно исследователи делят данную культуру на восточный регион, где преобладал финно-угорский элемент, и западный, где наряду с этим элементом был значителен балтский компонент.
Создатели дьяковской культуры были предками мери и веси — финно-угорских народов раннего Средневековья. Кроме того, на финальной стадии существования дьяковской культуры с её создателями, очевидно, вступили в контакт славяне, пришедшие в Волго-Окское междуречье.
Дьяковская культура известна почти исключительно по поселениям. Известны уже около пятисот дьяковских селищ и городищ, тогда как погребальные памятники исследованы крайне недостаточно. Основная информация о дьяковской культуре получена в результате раскопок городищ (их известно более двухсот), которые чаще всего занимают естественно укреплённые места — мысы у слияния рек и между оврагами либо останцы. Площадь их невелика, но заселены они достаточно плотно. Начало жизни на городищах — не позднее VI в. до н.э., запустение — в V-VI вв. н.э. Самые известные из них: Дьяково у сёл Дьяково и Коломенское (ныне в черте Москвы), Троицкое под Можайском, Щербинское под Подольском, Настасьино под Коломной и т.д. Их оборонительная система постоянно совершенствовалась. Вначале защитой большинства городищ служили вал (иногда с частоколом по гребню) и ров. Со временем число валов некоторых городищ возросло до двух-трёх. Местами использовалась и система жилых стен, формируемая многокамерными жилищами, размещёнными по периметру поселения и служащими дополнительными укреплениями. Жилищами преимущественно служили прямоугольные наземные срубные и плетнёво-столбовые дома — в основном многокомнатные (так называемые «длинные дома»), со временем сменившиеся однокомнатными.
(365/366)
Погребения известны только в связи со средним и поздними этапами существования дьяковской культуры. Это «домики мёртвых» — срубы, содержащие сосуды с остатками кремации, произведённой на стороне.
Для хозяйства дьяковцев был характерен земледелъческо-скотоводческий уклад при существенной роли рыболовства и охоты. Доказательствами наличия земледелия являются в первую очередь находки серпов, мотыг и зёрен (просо, ячмень, пшеница, лён). О скотоводстве свидетельствуют многочисленные кости свиней, коров, лошадей, об охоте — кости пушных и иных зверей, о существовании цветной и чёрной металлургии — тигли, льячки и крицы.
В совершенстве была развита костяная индустрия (производились орудия труда, рукояти ножей, гарпуны, черешковые и втульчатые наконечники стрел местных типов, зооморфные изображения и т.д.). На рубеже эр становится меньше изделий из кости — больше из металла, в основном из железа. Особенно много серпов и ножей. С рубежа эр широко распространяются местные железные наконечники стрел с двумя шиловидными выступами в основании пера, с черешком для крепления к древку. Начиная со II-III вв. н.э. ассортимент изделий из железа уже весьма широк: это мотыги, косы, клещи, проушные топоры и кельты, шилья, рыболовные крючки. Применяется и бронза — в частности, для браслетов, подвесок и блях.
Характерной чертой дьяковской культуры на её ранних стадиях является господство сетчатой («текстильной») керамики, более редки сосуды с рогожной поверхностью (создаётся с помощью гребенчатого штампа, имитирующего ткань), ещё реже — со штрихованной поверхностью. Однако примерно в конце II в. до н.э. доля сетчатой керамики сокращается, зато на первый план выходит гладкая грубая посуда с массой примесей в тесте, богато орнаментированная по краю венчика и по верхней части стенок (применяется гребенчатый штамп, защип по верху, прочерчивание); есть и чернолощёные сосуды. В основном характерны горшки — приземистые и вытянутые баночной формы, а также миниатюрные сосудики.
Интересны появившиеся с рубежа эр так называемые грузики «дьякова типа» из глины или кости в форме гриба, усечённого конуса, биконуса или башни из усечённых конусов. У них всегда имеется вертикальный канал и насечка по краю основания. Предположения о назначении этих предметов весьма разнообразны: рыболовные грузила, ткацкие грузики, мера веса, пуговицы, пряслица, крышки жировых ламп, предметы, связанные с почитанием светил и культом предков.
Возможные древние этнонимы создателей дьяковской (по другим версиям — ананьинской и городецкой культур) — иирки и фиссагеты, интересное описание которых как лесных охотников встречается впервые в V в. до н.э. у Геродота.
[ 4 ] Ананьинская и пьяноборская культурно-исторические области. ^
К востоку от дьяковской культуры, в бассейне Камы до её впадения в Волгу, на прилегающих средневолжских территориях и на северо-востоке Европы, локализуется финно-угорская ананьинская культурно-историческая
(366/367)
Дьяковская культура:
1-4 — костяные наконечники стрел; 5, 6 — железные наконечники стрел; 7, 8 — железные ножи; 9, 10 — железные серпы; 11 — железный топор-«кельт»; 12 — железные удила; 13 — железный рыболовный крючок; 14, 15 — бронзовые украшения-пронизки; 16 — бронзовая шумящая привеска; 17-20 — керамические предметы («грузики дьякова типа»); 21-25 — керамические сосуды.
(367/368)
область, датируемая в пределах IX/VIII-IV/III вв. до н.э. В нее входил ряд археологических культур (собственно ананьинская, акозинская и постмак-лашеевская культуры), принадлежавших далёким предкам современных пермских и некоторых волжских народов финно-угорской ветви уральской языковой семьи — прежде всего коми-пермяков и удмуртов.
Ананьинская область существенно отличается от других лесных культур гораздо бóльшим количеством бронзы и железа уже в ранний период. Высокий уровень местной цветной металлургии подтверждается находками не только соответствующих изделий, но и местных бронзолитейных орудий, имеющих однотипную форму и орнамент. Что же касается чёрной металлургии, то, как уже отмечалось выше, южнотаёжное Волго-Камье было одним из передовых районов железообработки наряду с Предкавказьем (тесные металлургические связи с которым подтверждены данными металлографического анализа), Закавказьем и лесостепным Поднепровьем.
Основа хозяйства — животноводство (состав стада — свиньи, крупный рогатый скот, низкорослые лошади, овцы). Земледелие играет подсобную роль (известны бронзовые серпы, костяные мотыги, зернотёрки). Широко практиковалась охота, в том числе на пушных зверей, а также рыболовство.
Основные памятники ананьинской области — поселения и могильники. Большинство поселений занимают естественно укреплённые места — мысы; известны как городища, так и селища и временные стоянки. Распространена оборонительная система, состоящая из рва и вала, на котором могла стоять бревенчатая стена; иногда валы обкладывали известняковыми плитами. Жилищами служили в основном наземные дома срубной либо каркасно-столбовой конструкции. Известны и длинные дома, разделённые на продольно размещённые жилые отсеки с очагом в каждом.
Могильники бескурганные, размещаются по берегам рек (крупнейшие — Ананьинский, Старший Ахмыловский и др.). Практиковалось трупоположение в ямах (чаще на спине, в вытянутом состоянии), значительно реже — трупосожжение на стороне (с последующим помещением праха в ямы-могилы или же в «домики мёртвых», аналогичные дьяковским). Известны и кенотафы.
Изредка для обкладки стен могильной ямы использовали каменные плиты или же сооружали в ямах каменные ящики. Над могилами могли насыпаться небольшие земляные холмики, устанавливаться столбы и даже небольшие срубы-жилища, служившие своеобразным наземным домом для погребённого (либо, в большинстве случаев, закрытого в яме, либо оставленного непосредственно в срубе). Иногда в межмогильном пространстве
Ананьинская культурно-историческая область:
1 — каменная псевдоантропоморфная намогильная плита с изображением боевого топора и кинжала; 2 — бронзовый пояс с бляхами-подвесками и каменным оселком (реконструкция); 3, 4 — железный и бронзовый наконечники копий; 5, 6, 8 — бронзовые наконечники стрел; 7 — железный наконечник стрелы; 9 — костяной наконечник стрелы; 10 — бронзовый топор-«кельт»; 11 — биметаллический кинжал; 12 — бронзовый клевец с зооморфным обушком; 13 — железный кинжал; 14 — керамический сосуд; 15 — бронзовый браслет; 16 — бронзовая секира с зооморфными втулкой и обушком; 17 — бронзовая уздечная бляха в виде свернувшегося хищника.
(368/369)
(369/370)
или над могилами устанавливались каменные стелы: псевдоантропоморфные столбы с изображением оружия (топора и кинжала) и геометрических знаков, позднее — изваяния в виде человеческих фигур в полный рост с оружием.
Могилы размещаются рядами, в них присутствует напутственная пища, оружие, орудия труда, украшения, керамические сосуды.
Известны также жертвенные места — как самостоятельные, так и в пределах могильников и поселений. При обнаружении они представляют собой участки с массой пережжённых костей животных и предметов обихода. Иногда золой жертвенного костра засыпали дно могилы и самого погребённого.
На основании раскопок поселений и могильников восстанавливается яркая материальная культура ананьинцев. Особого мастерства они достигли в цветной и чёрной металлургии. Многочисленны бронзовые «кельты» и наконечники копий с отверстием в нижней части пера или с рифлением по перу. Хорошо известны мечи и кинжалы. Сначала, в VIII-VII вв. до н.э., они бронзовые и биметаллические, предскифского (киммерийского) типа, а затем, в VI-V вв. до н.э., здесь распространились железные акинаки местного производства. Боевые ножи имели широкий клинок с горбатой спинкой и вогнутым или прямым лезвием. Наконечники стрел костяные черешковые и втульчатые (аналогичные дьяковским), а также бронзовые и железные втульчатые скифо-савроматского типа. Многочисленны боевые чеканы (клевцы) с трубчатой втулкой — как цельнобронзовые, так и биметаллические (с железной боевой частью и бронзовой втулкой).
Оружие и некоторые другие категории изделий порой украшены в местном зверином стиле, возникшем, как и многие местные типы оружия, под скифо-савроматским влиянием.
Керамика ананьинской области лепная. В основном это кругло- и плоскодонные сосуды, декорированные вдавлениями крученого шнура и гребенчатого штампа, а на западе ареала, в зоне контакта с дьяковской культурой — сосуды с «текстильным» орнаментом.
В течение IV-III вв. до н.э. ананьинская культурно-историческая область эволюционировала в пьяноборскую (пъяноборско-гляденовскую) культурно-историческую область, существовавшую в III в. до н.э. — II в. н.э. В рамках этой области нашли продолжение и развитие ананьинские традиции фортификации, домостроительства, погребального ритуала и культа. В этот период на многих поселениях, существовавших ещё в ананьинскую эпоху, продолжается жизнь, но возникает и много новых укреплённых поселений. Пьяноборские могильники (в том числе у с. Пьяный Бор, давшего название всей археологической культуре) — бескурганные, как и ананьинские. Преемственность пьяноборского погребального обряда по отношению к ананьинскому отразилась, в частности, в сохранении обычая обёртывания умерших в луб или берёсту. Но появились и захоронения нового типа — в деревянных гробовищах. При этом для пьяноборских погребальных комплексов (в особенности женских) характерно наличие множества украшений и деталей костюма. Это в первую очередь височные подвески в виде вопросительного знака, округлые нагрудные бляхи и в особенности крупные (до 30 см в длину) женские парные поясные застёжки эполетовидной формы, состоящие
(370/371)
из двух бронзовых блях, соединённых между собой железными стержнями, обмотанными бронзовыми листками. В погребениях обнаружено также множество стеклянных бус, поступавших в данный район из северопричерноморских античных городов.
Кроме того, для северной зоны пьяноборско-гляденовской области — в Верхнем и Среднем Прикамье — типичными стали ритуальные центры с массовыми жертвоприношениями, дошедшие до наших дней в виде так называемых костищ с остатками глинобитных и каменных площадок, с мощными напластованиями пережжённых и непережжённых костей животных, с многочисленными вещевыми приношениями. Самое известное костище — Гляденовское близ Перми — содержало около 19 тысяч изделий (украшения, предметы обихода и их модели, культовые статуэтки, монеты), в том числе античного и среднеазиатского производства.
Как и в ананьинскую эпоху, скотоводство оставалось основой хозяйства. Мотыжное земледелие, охота, рыболовство играли подсобную роль. Ананьинскую традицию продолжает и лепная круглодонная чашевидная посуда пьяноборской эпохи с ямочным орнаментом, с хорошо выраженной шейкой, но без утолщения вокруг неё, столь типичного для ананьинского времени.
Наиболее существенные изменения, отразившие эволюцию ананьинской области в пьяноборскую, связаны с дальнейшим развитием чёрной металлургии. Пьяноборские сыродутные горны своеобразны и представляют собой спаренные ямы, в одной из которых осуществлялся сам сыродутный процесс, а вторая служила предтопочным помещением для накачивания воздуха через глиняные сопла с помощью мехов. Железо в пьяноборскую эпоху практически вытеснило бронзу из сферы производства оружия и орудий труда. Вместе с тем цветная металлургия также совершенствовалась в связи с изготовлением украшений и элементов одежды: каменные литейные формы сменились глиняными, широко распространилась пайка, появилось комбинированное литьё. Набор вооружения в культурах пьяноборской области соответствует уже не скифской, а сарматской традиции: в первую очередь это стрелы с железными черешковыми трёхлопастными наконечниками, а также с костяными втульчатыми и черешковыми наконечниками.
|