[ путеводитель ]
Сокровища Золотой Орды.
// СПб: «Славия». 2001. 33 с. ISBN 5-88654-137-3
Издание в рамках публикаций к выставке «Сокровища Золотой Орды» (Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург. 14 февраля 2001 — 24 июня [на сайте: 28 декабря] 2001).
Выставка организована Государственным Эрмитажем при участии Государственного Исторического музея, Москва, Государственной инспекции охраны исторического и культурного наследия Воронежской области, Государственного объединённого музея Республики Татарстан, Казань.
Автор очерка: М.Г. Крамаровский.
Авторы аннотаций: Ю.И. Елихина, М.Г. Крамаровский, Г.Ф. Полякова.
Фотографы: В.М. Бойко, Ю.А. Молодковец, B.C. Теребенин, Л.Г. Хейфец.
Содержание
[ Аннотированный альбом. ] — 2-33
Также см. карту на стр. 16-17.
[ Предисловие. ] ^
Основу выставки составили находки на территории Золотой Орды — государства, созданного в начале 1240-х годов внуком Чингисхана Бату (Батыем) (1227-1257). Основа её — кыпчакская степь — Дешт-и Кыпчак (перс.). Кыпчакская степь в короткое время оказалась включённой в новое политическое образование, получившее в поздних русских летописях название Золотой Орды.
Несмотря на то, что археологам всё ещё не удаётся открыть захоронения ханов-чингисидов, уже сейчас известны десятки изделий из кладов и погребальных комплексов, принадлежавших некогда представителям монгольской родовой элиты и среднего нойонства. Попытаться взглянуть на эти материалы как на памятники новой для евразийских степей всаднической культуры — цель выставки.
Эрмитажная коллекция художественного металла Золотой Орды началась с находок петровского времени, вывезенных в Петербург из Сибири. Первоначально они были собраны в Кунсткамере, куда в 1716 г. князь Гагарин прислал собранные им вещи из драгоценных металлов. Систематическое пополнение эрмитажного собрания золота и серебра монгольской эпохи связано с деятельностью Императорской Археологической комиссии (ИАК), отметившей свой полувековой юбилей в 1909 году; отдельные находки случались и позднее.
Наша выставка, где представлены основные направления в формировании и развитии художественного металла Золотой Орды, впервые даёт возможность оценить характер этого вида ремесла. Таким образом, появляются реальные основания заполнить одну из самых безнадёжных лакун в истории культуры и искусства народов Евразии.
(/3)
М.Г. Крамаровский
«И мы бывали там. И мы там пили мёд». ^
Весной 1933 года в захолустном городке Восточной Таврики Старый Крым (калька с татарского «Эски Крым», поглотившего старое тюркское название «Солхат») Осипу Эмильевичу Мандельштаму (1891-1938) вспомнилось имя поэта итальянского Возрождения Лудовико Ариосто (1474-1533). Итальянские имена, как итальянская речь, пришли в Северное Причерноморье вместе с купеческими кораблями приморских республик Италии на заре становления Золотой Орды, но случилось так, что именно здесь, среди руин татарской столицы Крыма, впервые прозвучало:
В Европе холодно. В Италии темно.
Власть отвратительна, как руки брадобрея.
О, если б распахнуть, да как нельзя скорее,
На Адриатику широкое окно...
О. Мандельштам
Примечательна реплика литературоведа Эммануила Раиса, отметившего в «итальянских» строках русского поэта отзвуки событий не только времени автора «Неистового Роланда», когда на Аппенинах развернулась борьба за «неаполетанское наследство», закончившаяся падением Арагонской династии и усилением французского присутствия и в Южной Италии, и на севере страны. В основном варианте «Ариоста» адриатическая тема звучит без пафоса «балтийского» перефраза из «Медного всадника», но с надеждой на всечеловеческое или, как минимум, средиземноморское единство:
Любезный Ариост, быть может, век пройдёт —
В одно широкое и братское лазорье
Сольём твою лазурь и наше черноморье.
И мы бывали там. И мы там пили мёд.
О. Мандельштам
Окно не распахнулось. В отошедшем столетии мы оказались последними, для кого лазурь «нашего черноморья» так и осталась за чертой
(3/4/5)
Адриатики. И, вместе с тем, — первыми, для кого мандельштамовский образ, год от года теряя прежнюю жизненную полноту, наполняется новым историческим содержанием. И всё же в Старом Крыму (арабские источники XIV века называли этот город «ал-Кирим»), где создавался «Ариост» и где более двух десятилетий работает Золотоордынская археологическая экспедиция Государственного Эрмитажа (здесь же в полевые сезоны продумывалась структура выставки), трудно отрешиться от искуса «...раскрыть ножом двустворчатый жемчуг». Если и не «чужих наречий» («Друг Ариоста, друг Петрарки, Тассо друг — язык...»), то напластований, сохранивших следы монгольской эпохи. Тем более что первая значимая встреча столь далёких по культуре миров латинского Запада и татарского Востока состоялась на восточном побережье Таврики уже во времена юности Данте Алигьери (1265-1321). В Крыму поздняя готика, блеснув на короткое время в фортификационном зодчестве, оставила след и в стилистике украшений из золота и серебра, изготовленных местными мастерами. Этой проблеме посвящена одна из четырёх сюжетных линий выставки, впервые предлагающей посетителям музея проследить основные этапы развития художественного металла Золотой Орды. Две другие сюжетные темы переносят нас в районы Забайкалья, где в речных долинах монгольского Трёхречья в начале XIII века молодой Темучжин был провозглашён ханом единого государства (1206), районы Алтайского нагорья, отданные Чингисханом в дар сыну-первенцу, и области сибирской лесостепи к западу от Иртыша, плавно переходящие в европейскую зону степей. Эти последние в согласии с отцовой волей унаследовал старший сын Чингисхана Джучи (1184-1227), но их большую часть, преимущественно из тех, что лежали за Уралом, ещё только предстояло завоевать. Четвёртая тема, связанная с распространением филиграни спирального стиля, приводит нас из осёдлых районов Северного Китая и Евразийских степей в мастерские русского митрополита в Московском Кремле и, далее, на Ближний Восток, к кварталам ювели-
(5/6/7)
ров среди тесных улиц Каира и Дамаска.
Решение о западном походе монголов было принято на курултае 1235 года. Главой соединённой армии приняли и великий хан утвердил внука основателя империи тридцатилетнего царевича Бату (1227-1256), второго из четырнадцати сыновей Джучи. Бату установил западные рубежи монголов по левомуберегу Дуная (несмотря на раздел, произведённый ещё при жизни Чингисхана, империя по инерции продолжала считаться единым государством и собственностью всего царствующего рода). После окончательного распада империи, последовавшего вскоре после смерти великого хана Угедэя в декабре 1241 года, западные территории остались за Джучидами. Сердцевину их владений составила Кыпчакская степь — Дешт-и Кыпчак, — так в середине XI века назвал земли от Алтая до Итиля персидский путешественник Насири Хосров. Обрамлённая осёдлыми районами левобережного Хорезма на юго-востоке, Северного Кавказа, Крыма и Молдовалахии на юго-западе, землями волжских булгар и мордвы на северо-западе, Кыпчакская степь в короткое время оказалась включённой в новое политическое образование, получившее в поздних русских летописях название Золотой Орды.
В развитии культуры Золотой Орды мы различаем три основных периода.
А) Раннеджучидский период (первая половина — 50-е годы XIII века). Характеризуется выделением улуса Джучи из числа территорий, принадлежащих Чингисхану. Значение раннеджучидского этапа для становления культуры Золотой Орды трудно
(7/8/9)
переоценить, поскольку строительство новой культуры начиналось в рамках государства Чингисхана, получившего официальное название «Yeke Mongyol ulus» — «Великое монгольское государство» (1211-1264). В конце 1250-х — начале 1260-х годов Джучиды вводят собственную монетную систему, и начинается новый этап государственного и культурного строительства. Наиболее яркие события этого периода связаны с восстановлением старых, разрушенных в период вторжения, городов и началом строительства новых. В степи идёт активный передел традиционных родоплеменных образований в пользу новой элиты, сопровождаемый перераспределением пастбищ, водопоев и маршрутов сезонных перекочёвок. Бурные инновационные процессы в материальной культуре опираются главным образом на традиции Центральной Азии. В эти десятилетия как никогда ощущается разрыв между культурой кочевников и культурой городского населения. При этом основное содержание парадигмы определялось степным началом. Именно здесь, в степных ставках происходило интенсивное взаимодействие старой половецкой, кочевнической, линии развития и новой центральноазиатской, отобранной и адаптированной к потребностям единой
(9/10/11/12/13)
империи современниками Чингисхана и перенесённой за Урал монголами Бату.
Б) Среднеордынский период (конец XIII — первые две трети XIV века). Главное достижение этапа — стабилизация экономики и становление культуры степных городов, где ещё при Берке оседает значительная часть нойонской элиты. Позже, в 1330-х годах, уже при Узбек-хане (1312-1341) основывается вторая столица Золотой Орды — Новый Сарай. Степная и городская ветви культуры сближаются, и первая испытывает известное давление со стороны исламизированных общин поволжских столиц и региональных центров Приазовья, Северного Кавказа и Крыма. В сущности, именно в этот период в культуре кочевников Золотой Орды становится ощутим, хотя бы и опосредованно, городской вектор развития ремесла, а сама культура получает узнаваемый золотоордынский облик.
В) Позднеордынский период (40-е годы XIV — XV век). Характеризуется расцветом городской жизни (до 1395 года) при заметном лидерстве исламских общин. Последнее не вызывает заметного напряжения в межконфессиональных отношениях. В степи центральноазиатские элементы культуры потесняются исламскими инновациями, вливающимися в золотоордынское общество со стороны Хорезма, Прикаспия, Египта и Малой Азии (через Крым). Джучидская элита стремительно теряет связи с Трёхречьем, а вместе со «старой» родиной и монгольский язык. Уже при Тохтамыше (1376-1395) тюркский становится официальным языком Золотой Орды. Культурная доминанта в этот период окончательно определяется вектором городских ремёсел, сформировавшихся в лоне собственных производственных центров. Потрясения 1395 года, вызванные воинскими победами Тимура (1370-1405), приводят к медленному угасанию городской жизни в центральных районах страны. Затем начинается почти вековой период распада золотоордынской государственности и культурной стагнации. В 1502 году крымский хан Менгли Гирей (1466-1474, 1475, 1478-1514) наносит удар по
(13/14/15)
остаткам Золотой Орды — Большой Орде.
Выставка, посвящённая художественной жизни Золотой Орды, проводится впервые. Для первого опыта мы выбрали изделия из золота и серебра, созданные по преимуществу в степных ставках и ремесленных центрах золотоордынских городов. Наш замысел состоит в показе этих двух линий джучидской сокровищницы как единого исторического комплекса.
Почему выбор пал на изделия из драгоценных металлов?
Изделия из золота и серебра — пояса, поясные чаши и кубки, украшения коня — являлись символом суверенитета кочевой знати, а сами вещи, входившие в систему даров старших нойонов младшим, служили идее закрепления сюзеренитета лидеров местной степной элиты. В своём большинстве эти вещи были изготовлены кочевниками для кочевников. Но с развитием городской жизни в зоне степей появились и новые заказчики — представители городской элиты — администраторы всех рангов, состоятельные купцы и чиновники. Их обслуживали златокузнецы и ювелиры, жившие в городах и работавшие главным образом на городские рынки. Одним из них был мастер Шахидулла (ум. 1317) из золотоордынского города Булгара. Работа златокузнецов всегда была тесно связана с интересами привилегированных сословий. В нашем случае таким преимуществом пользовались
(15/16/17)
Монгольские государства около 1310 года (по В.Н. Казину). На карте обозначены только столицы государств (независимых и подчинённым монголам) и главные города провинции Юаньской империи.
(17/18/19/20/21/22/23)
ханская ставка и всадническая элита, составлявшая стержень одной из самых поздних империй Евразии. Именно поэтому произведения торевтики дают неоценимую возможность из «первых рук» получить информацию о шкале ценностей носителей новой культуры, её творцах и принципах отбора, сформировавших художественный облик Золотой Орды. Благодаря памятникам искусства, мы теперь лучше понимаем инновационный характер джучидской культуры на просторах от Иртыша до Дуная.
На выставке представлены четыре крупных комплекса вещей, отражающие, как уже отмечалось, четыре основные темы.
Группа памятников преимущественно второй половины XIII века (среди них «Чингисов камень», великоханские и золотоордынские пайцзы, воинские пояса) тесно связана с традицией Великого монгольского государства, сложившейся ещё при жизни Чингисхана (1155 — август 1227). Именно она даёт представление о культурной преемственности раннеджучидского общества от эпохи монгольского единства, хотя в некоторых вещах уже заметен отход от традиций метрополии. Вместе с тем, только сейчас появилась возможность (на основе отдельных золотоордынских находок) частично реконструировать некоторые черты монгольского серебра начала XIII века.
Оригинальное золотоордынское начало с наибольшей полнотой нашло выражение в группе чаш из серебра, сконцентрированной вокруг Ивдельской находки. Этот комплекс памятников отражает особенности металла среднеордынского периода (конец XIII — первые две трети XIV века).
Художественное серебро позднеордынского периода (середина — последняя треть XIV — первая половина XV века) представлено находками из могильников Северного Кавказа и вещевых кладов Поволжья, Приазовья и Крыма. В этой группе особенный интерес вызывают украшения из Симферопольского клада. В нём, как в волшебном кристалле, соединилось всё разнообразие контактов зрелой Золотой Орды от Китая и Северной Индии до Ирана, Малой Азии и Йемена на юге аравийского побережья Крас-
(23/24/25/26/27/28/29)
ного моря, но также и с государствами исламского и христианского Леванта, с торговыми республиками Северной Италии — Венецией и Генуей.
Отдельной темой на выставке представлено искусство тончайшей филиграни, новый стиль которой с середины XIII века утвердился в кочевых ставках Золотой Орды. Благодаря торговым связям столичных Сараев, через Крым и морскую ветвь возрождённого Шёлкового пути спиральная филигрань, стремительно вошедшая в «мировую» моду, в XIV веке достигла верховьев Нила и Дамаска. В составе выставки более шестисот редчайших экспонатов XIII-XV веков, дающих представление о вкладе тюркских, монгольских и других народов средневековой степной и лесостепной Евразии в общую сокровищницу мировой художественной культуры.
|