[ сборник ]
Военная археология.
Оружие и военное дело
в исторической и социальной перспективе.
// М-лы Международной конференции 2-5 сентября 1998 г. СПб: 1998. 343 с.
[ Вводный раздел. ]
Война как археологический источник. ^
М.Б. Пиотровский
Директор Государственного Эрмитажа
Член-корреспондент РАН, член-корреспондент PAX
Хорошо это, плохо ли, но война является важнейшим стимулом развития материальной культуры человечества, а её орудия с определённого времени — главной категорией её представительных памятников.
Война сводит народы вместе, заставляет совершенствовать технологии, выискивать новые металлы, изобретать особенные орудия и непрерывно их улучшать, приручать животных. Война порождает ту самую конкурентную среду, способствующую росту производства, которую в меньшей мере создаёт столь почитаемый сегодня рынок. Военные задачи движут человечеством, а памятники военной истории и военной культуры оказываются самыми стойкими и самыми хранимыми перед лицом времени.
Война как экстремальная ситуация в культуре превращает созданные ради неё крепости, мечи и кольчуги в археологический источник. Динамика военных событий легче всего просматривается через археологический материал. Поэтому каждый археолог, в той или иной степени, является военным историком.
Традиционные пространства исследования отечественных археологов заполнены памятниками военных конфликтов. Они переплелись в причудливый узор и задают множество загадок, немало из которых именно археология сумела изящно решить. Самые интересные погребения — военные. Самые интересные сооружения — крепости. Военные памятники — главное, что помогает решать многие проблемы этнической и социальной истории.
Многие поколения археологов вернули миру память о воинских заслугах и неудачах своих и чужих предков, восстановили красоту военного доспеха и на осязаемых материалах рассказали и об ужасах войны, и об экстазе победного грабежа. Археология обогатила военные коллекции музеев и военную память сегодняшних народов. Сегодня полезно и интересно подвести некоторые итоги, что и делает эта конференция.
Эрмитаж рад участвовать в ней не только потому, что является важным археологическим центром. Эрмитаж — великое хранилище памятников военной культуры, притом не только древней: древнерусские кольчуги, скифские мечи и урартские щиты составляют единое целое с итальянскими раззолоченными доспехами, шпагой Наполеона, Военной галереей и боевыми знамёнами. Эрмитаж — крупнейший военный музей, памятник военной культуры, и мы рады тому, что открывающаяся в наших стенах конференция оказалась такой представительной, широкой, разнообразной и интересной.
Спасибо всем, кто захотел и сумел принять в ней участие.
(5/6)
Война как социальное явление и военная археология. ^
В.М. Массон
Доктор исторических наук, профессор
Военная археология в соответствии с основным объектом археологической науки изучает материальные древности, связанные с военным делом, и иные следы былой военной активности, например свидетельства военных столкновений и штурмов, гробницы военных лидеров и дружинников, массовые воинские захоронения. Война, как форма социального насилия, опирается, в частности, на материальные средства насилия. Военная деятельность требует своего рода «средств труда», недаром бытует такое понятие как «ратный труд». Известное определение войны как продолжения политики иными, насильственными средствами было сформулировано К. Клаузевицом и охотно было воспринято советской марксистской философией. Технические средства, обеспечивающие эту насильственную деятельность, в основе своей материальны и социалогически [социологически] аналогичны средствам труда в разных сферах производства. В средства, обеспечивающие насилие в военной форме, входят сами объекты, предназначенные для такого насилия или его парирования («удар и защита»), и целая система соответствующих действий, включая организацию; идеологическое обеспечение, в том числе и в материальной форме; методические и методологические традиции, включающие специальные разработки по военной тактике и стратегии.
К военной археологии в ряде отношений примыкает история фортификации, особенно на стадии получения информации археологическими методами — путём раскопок. В значительной мере фортификация связана с архитектурной наукой, поскольку строительные приёмы, обслуживая соответствующие функции и интересы общества, складывались в целую систему приёмов и эталонов.
В целом военная археология изучает обширный блок материальных средств насилия. Динамика развития и сам характер этого блока зависит от двух групп факторов — социального и технического, отражающего производственные возможности данного общества. Военное производство, как правило, выполняет военный и военно-политический заказ. Порой успехи и достижения в этом производстве оказывают обратное воздействие на общество, в том числе и на его военные функции. Это особенно ярко проявилось после технологических скачков, связанных с индустриальной и затем научно-технической революцией.
Блок идеологического обеспечения военных действий достаточно разнообразен. В прикладном значении, выражающемся в материальных символах,
большую роль играет превращение военного дела в организованную систему и героизация самого военного дела и его носителей. Профессионализация военного
дела и создание организационных структур, объединяющих таких профессионалов, вызвала к жизни материализованную символику — от одежды
(6/7)
до эмблем, внешне фиксирующих соответствующие структуры и группировки. Весьма ранний культ могучего героя с развитием военной функции
общества стал приобретать и соответствующие функции вооружённой борьбы. Расширялась сфера деятельности и подвигов таких героев. Ратными функциями стали
наделяться и божества, выступающие во всеоружии тогдашнего технического оснащения. Так, например, авестийский Митра, имеющий, в числе прочих
определений, прозвание «великого воителя», мчится на боевой колеснице, запряжённой конями, к гривам которых он пригибается в стремительной скачке. По мере
усложнения и систематизации божественного пантеона появляются божества, как бы специализирующиеся на военных функциях. Таковы, в частности, греческий Арес и
римский Марс, по иконографии которых зачастую можно судить о типах военной одежды и вооружения соответствующих обществ и эпох.
Особым разделом военной археологии могут стать разработки, связанные с культурогенезом, поскольку культурные заимствования и воздействие
эпохальных эталонов достаточно образно проявляются и в типах оружия, и в военной одежде. Достаточно вспомнить культурный синкретизм Киевской Руси, где
взаимодействовали и сосуществовали оружейные традиции западноевропейского и степного происхождения.
На ранних этапах первобытной эпохи придание местам обитания функции убежища ещё не эволюционировало в первобытную фортификацию. В равной мере и охотничье вооружение могло использоваться в различных целях. Однако постепенно происходит обособление войны как специализированной формы деятельности. Этот процесс начинается уже в догосударственную эпоху. В социологическом плане он способствовал институализации власти через военно-аристократический путь политогенеза. Вместе с тем, война формировалась как своего рода образ жизни, о чём выразительно писали Л. Морган и Ф. Энгельс. Технологический прогресс, связанный с развитием металлургии, способствовал развитию оружейного дела как специализированного вида ремесленной деятельности. Это находило впечатляющее выражение в тех случаях, когда развивались стимулирующие политические факторы. Так, в Малой Азии III тыс. до н.э., чей расчленённый рельеф способствовал устойчивости культурного и, видимо, этнокультурного разнообразия, изготовление оружия и доспехов — от мечей до шлемов — становится поистине специализированным видом деятельности. Некоторые исследователи прямо называют это время «эпохой мечей и крепостей».
Качественным рубежом в истории военного дела стало формирование государственных организмов, в которых военная функция становилась одной из ведущих форм деятельности. Появляются регулярные армии со стандартизированным вооружением, развивается военная организация. Классическими примерами таких военных машин древности являются Ассирия и Римская держава. Фортификация превратившаяся в специализированное строительно-
(7/8)
архитектурное направление, порождает различного рода стенобитные машины и осадные приспособления. Начинается развитие военно-морского дела.
Исследователи неоднократно и обстоятельно рассматривали связь прогресса оружейного дела с успехами металлургии: сначала бронзолитейного дела, а затем и железоделательного. Более кардинальное значение имел своего рода глобальный феномен, связанный с использованием в военном деле различных средств передвижения. Громоздкие четырёхколесные повозки с воинами, изображённые на известном штандарте из царских гробниц Ура, служили скорее всего просто транспортным средством. В этом отношении качественный скачок в военном деле произошёл во II тыс. до н.э., когда повсеместно в вооруженных силах появились боевые конные колесницы.
При этом неважно, где было сделано это открытие — в зоне древневосточных цивилизаций с их высокоразвитой для того времени технологией или в евразийских степях, где ландшафт и степной образ жизни с давно одомашненной лошадью были особенно благоприятны. Следующим подлинно революционным скачком в военном деле стало уже бесспорно степное нововведение — овладение верховой ездой. Это качественно повлияло на все стороны деятельности — от образа жизни до военного дела. Новые типы оружия, воинских доспехов, конской узды, новые приёмы боя и стратегических построений — всё это стало подлинным новаторством. Как и в сухопутных войсках, сформировались особые виды воинских формирований — лёгкая конница и тяжёлые катафрактарии. Древность и средние века вплоть до начала нового времени прошли под знаком исключительного значения кавалерии в военном деле — от чисто военных приёмов до психологического воздействия, что особенно ярко проявилось в ходе завоевания Нового Света.
Эпоха классовых обществ и государств с их резко усилившейся, порой прямо полярной дифференциацией общества вели к усилению престижно-знаковых аспектов военного дела. Это ярко проявлялось и в объектах, изучаемых военной археологией. Явно церемониальным, а не боевым оружием были золотые кинжалы из царских гробниц Ура или серебряные клинки в гробницах лидеров бронзового века Кавказа. Увеличилась и престижно-эстетическая функция фортификации. Она становится визитной карточкой ведущих городских центров. Эта функция получает особое развитие в средневековой Европе, идя рука об руку с чисто фортификационной значимостью феодальных замков, определявших палеокультурный ландшафт своей эпохи.
Информационные возможности военной археологии позволяют глубже и более разносторонне исследовать прошлое народов и государств, в котором война, некоторыми моралистами-историками именуемая «социальной болезнью», тем не менее, играла немаловажную роль в жизни общества.
(8/9)
Военная археология и геральдика. ^
Г.В. Вилинбахов
Зам. директора Государственного Эрмитажа
Кандидат исторических наук,
Член исполнительного комитета Международной ассоциации военных музеев и музеев оружия (IАМАМ)
Одними из древнейших социальных феноменов являются системы визуальной идентификации, возникшие во всех историко-культурных регионах нашей планеты. Хотя по традиции геральдикой называют лишь систему знаков, сложившуюся в Европе в Средние века, многие учёные, начиная с XIX в., расширили область применения этого термина и хронологически, и географически. Поэтому мы говорим о геральдике в широком смысле слова, как о системе различительных знаков, социальная функция которых — обозначение статуса индивидуума или социальной группы, будь то род, племя, народ, армия, полк и т.д.
Естественно, что особое значение геральдика имеет для вооружённых сил и во время вооружённых конфликтов, когда точное определение «свой — чужой» имеет решающее значение. Именно поэтому геральдические знаки можно встретить на оружии, доспехах, военном снаряжении, знамёнах. Не случайно в начальный период становления археологической науки она включала в себя и оружиеведение, и геральдику. Тотемы, эмблемы, гербы, изображённые на предметах вооружения, памятниках военной архитектуры, являются важным материалом для геральдических исследований и одновременно могут служить ключом к разгадке для археологов и оружиеведов. Многие памятники археологии и культуры в равной степени являются важнейшими источниками по военной истории и геральдике. Назовём такие классические образцы, как античные вазы, фрагмент стелы из Хорихаузена (Германия), ковёр из Байо, русские лицевые летописи.
И наконец, знамёна, которые одновременно являются и памятниками военной старины, и геральдическими памятниками. Как символы объединения они появились уже в армиях стран Древнего Востока, а их функциональные прообразы, судя по этнографическому материалу, ещё раньше. Сохранившихся знамён или их частей, датируемых ранее XVII в., музейные коллекции мира насчитывают единицы, поэтому изучение истории знамён более раннего времени основывается на изобразительных и письменных источниках. Археологические находки наверший знамён или их фрагментов — бесценный материал, дополняющий эти источники. Для XVI-XX вв. вопросы геральдики составляют специальную отрасль — военную геральдику. В неё входит история униформы и знаков различия, знаков отличия и знамён. Очевидно, что и для более раннего времени правомерно понятие военной геральдики, которая может быть достойной частью военной археологии.
(9/10)
Военная археология: её международная научная и общественная значимость. ^
А.Н. Кирпичников
Доктор исторических наук, профессор
Международная научная конференция «Военная археология, оружие и военное дело в исторической и социальной перспективе» проводится впервые, по инициативе Института истории материальной культуры Российской Академии наук и Государственного Эрмитажа.
Задача конференции заключается в рассмотрении, сопоставлении и обсуждении в самых широких хронологических и территориальных рамках — от первобытных времён до развитого средневековья включительно — следующих тем:
— истоки военного дела; вооружение, тактика и стратегия в исторической перспективе;
— типология, хронология, терминология, локальные особенности в развитии вооружения и фортификации;
— взаимодействие в области военного дела и вооружения отдельных регионов;
— парадное, престижное оружие и оружие простолюдинов в техническом, социальном и идеологическом аспектах;
— фортификация и полиоркетика как особые отрасли военного дела;
— военное судостроение и военно-морское дело;
— военная эмблематика и символика;
— влияние античной военной традиции и военно-технической мысли на военное дело Европы в эпоху Возрождения и в Новое время.
Военная археология изучает материальные древности, письменные, изобразительные и иные источники, связанные с историей вооружения и военного дела человечества. Понятие «военная археология» включает рассмотрение военной техники, снаряжения и фортификации в конкретном историческом контексте разных стран и народов. На конференции интересующая тематика впервые рассматривается комплексно, в максимально широком пространственном и эпохальном диапазоне. Особое внимание уделяется не только технической, но социологической и идеологической обусловленности военного дела и военного искусства. В равной мере должно рассматриваться и обратное воздействие военного дела и техники на основные сферы общественной жизни — социальную, политическую и экономическую.
Изучение военного дела древности приобретает общемировой интерес при условии преодоления националистических оценок и предрассудков. Мир предстаёт как громадная, но в то же время единая лаборатория новаций и усовершенствований. Таким подходом руководствуются организаторы конференции.
Как самостоятельная область знаний военная археология зародилась в Ев-
(10/11)
ропе в середине XIX в. В дальнейшем в ряде стран возникли её региональные школы. В России начало изучения военных древностей отмечено находкой в 1808 г. недалеко от г. Юрьева-Польского шлема и кольчуги, приписываемых князю Ярославу Всеволодовичу, спрятавшему свои доспехи во время Липецкой битвы в 1216 г. В XIX — начале XX в. в России появились солидные труды по истории оружия и военного дела, а в 1907 и 1908 гг. было создано «Русское военно-историческое общество» и его подразделение — «Разряд военной археологии и археографии». Разряд стал осуществлять комплексное изучение оружия, фортификации и военного искусства, что для своего времени явилось заметной научной новацией.
Интерес к русским военным древностям за рубежом огромен, однако информированность о них явно недостаточна. Видимо, настало время шире познакомить специалистов с военно-техническим наследием России. Труд поколений русских учёных создал солидную базу для развития не только отечественной, но и мировой военной археологии.
Растущая необходимость изучения военного дела прошлого нашла выражение в создании в 1957 г. под эгидой ЮНЕСКО Международной ассоциации музеев оружия и военной истории (ИАМАМ). По числу членов эта Ассоциация является едва ли не самой представительной в составе ЮНЕСКО. Каждые три года она проводит конгрессы музейных работников.
Международный опыт убеждает, что в общественном смысле военная археология опрокинула прежние её «спокойные» оценки. Эта дисциплина вышла за пределы кабинетов учёных и коллекционеров и проникает в досуг и образование рядового человека. В Европе, особенно после Второй мировой войны, появились особые общества, институты, музеи, множество специализированных, в том числе и периодических, изданий. Собиранием и изучением старинного оружия и военного снаряжения интересуется всё больше людей, вовсе не специалистов. Бурные технические преобразования, острые военно-политические конфликты, борьба народов, катастрофы и победы, неувядаемое мастерство древних оружейников — всё это способно захватить огромную аудиторию.
Пришло время более тесно объединить усилия международных специалистов. Для проведения конференции Санкт-Петербург выбран не случайно, ибо здесь имеются авторитетные учёные, занимающиеся историей военного дела и оружия, а в Эрмитаже, в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи, в Военно-морском музее, в музеях пригородов Санкт-Петербурга — Гатчине, Пушкине и Павловске — имеются превосходные собрания воинской амуниции и вооружения.
Широкое привлечение к работе конференции участников различных научных, музейных и образовательных центров России, стран СНГ, Средней, Северной и Западной Европы, а также США позволит оценить и приумножить уровень и достижения мировых изысканий в области военной археологии
(11/12)
и использовать их в научной и практической деятельности учёных, преподавателей высшей школы, аспирантов, студентов, разнообразных специалистов, всех, интересующихся историей науки и техники.
Полагаем, что в период проведения конференции можно было бы создать международную ассоциацию (или союз) специалистов в области военной археологии. С благодарностью будут восприняты и обсуждены предложения о различных интернациональных проектах и творческих группах, например, по изучению отдельных видов вооружения, совместных публикациях источников, обследованию полей сражений и т.д. Важно продолжить интернациональное сотрудничество в сфере военной археологии и наметить время и место проведения следующей конференции.
Считаем своим приятным долгом поблагодарить Институт «Открытое общество» (Фонд Сороса), выделивший средства на проведение данной конференции.
|