[ коллективная монография ]
Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье.
Хозяйство. Материальная культура.
// М.: 1995. 526 с. ISBN 5-02-017073-9
Под ред. Б.А. Литвинского.
Содержание
Ремесло и хозяйство. — 7
Глава 1. Горное дело. Ремесло. — 7
Вводные замечания. — 7
Добыча полезных ископаемых. — 8
Техника горного дела в XIX — начале XX века. — 12
Исторические и археологические данные о добыче полезных ископаемых. — 17
Ремесло. — 22
Керамическое производство. — 22
Стеклоделие. — 26
Металлическое производство. — 28
Ткачество. — 36
Шерсть. — 36
Шёлк. — 54
Хлопок. — 66
Техника набойки. — 71
Обработка кож. — 75
Изделия из дерева. — 75
Костяные и роговые изделия. — 81
Изготовление обуви. — 82
Обработка камня. — 88
Пекарское дело. — 90
Глава 2. Сельское хозяйство. — 91
Материальная культура. — 106
Глава 3. Бытовой инвентарь. — 106
Хотанская керамика. — 106
Турфанская керамика. — 123
Стеклянные сосуды. — 142
Бронзовые и железные сосуды. — 145
Деревянная посуда. — 151
Плетёные изделия. — 162
Ложки, ковши. — 165
Железные ножи. — 169
Железные ножницы. — 172
Шилья. — 173
Оселки. — 174
Веретёна, пряслица. — 174
приборы для добывания огня. — 179
Мебель. — 181
Деревянные и железные замки. — 190
Принадлежности для письма. — 193
Музыкальные инструменты. — 198
Шахматы, игральные кости. — 198
Повозки. — 200
Принадлежности верховой езды. — 201
Разные хозяйственные предметы. — 202
Серьги. — 208
Кольца, перстни, браслеты. — 215
Различные украшения, бляшки, бубенчики. — 223
Детали наборных поясов, пряжки. — 232
Бусы. — 239
Предметы туалета. — 246
Уховёртки. — 251
Пинцеты для удаления волос. — 252
Стерженьки для сурьмления. — 253
Туалетные коробочки. — 254
Глава 4. Погребальные памятники. — 255
Состояние источников. Усуньские могильники. — 255
Могильники в области Нии и Лобнора. Саки. — 260
Древние могильники Курукдарьи. — 280
Сооружения типа курумов к северу от Лобнора. — 281
Могильники Турфана. — 284
Могильники Астана — Караходжа. — 284
Могильник Ярхото. — 295
Могильники Или-Казахского автономного округа. Каменные изваяния. — 297
Захоронение костей в оссуариях. — 302
Захоронения буддийских монахов. — 303
Подбойно-катакомбные могилы Восточного Туркестана в среднеазиатском контексте. — 310
Деревянные гробы в Восточном Туркестане и Средней Азии. — 329
Погребальные идолы (Средняя Азия и Восточный Туркестан). — 338
Погребальные маски и лицевые покрывала в Центральной Азии. — 351
Глава 5. Вооружение народов Восточного Туркестана. — 359
Метательное оружие. — 361
Лук. — 361
Арбалет. — 371
Праща. — 372
Стрелы. — 372
Саадаки. — 375
Оружие средней дистанции боя. Копья и дротики. — 380
Оружие ближнего боя. — 382
Клевцы, топоры, булавы. — 382
Кинжалы. — 385
Мечи и сабли. — 387
Защитное вооружение. — 395
Панцири. — 395
Шлемы. — 419
Щиты. — 425
Конский доспех. — 428
Глава 6. Денежное обращение в Восточном Туркестане. — 430
Китайские монеты. — 432
Восточнотуркестанские монеты. — 437
Хотанские монеты китайского образца с прямоугольным отверстием и легендой юйфан. — 437
Хотанские двуязычные монеты («сино-кхарошти»). — 439
Кучинские двуязычные монеты. — 457
Монеты княжества Гаочан. — 459
Иноземные монеты. — 460
Монеты Кушанского царства. — 461
Сасанидские монеты. — 465
Византийские монеты и подражания им. — 469
Примечания. — 474
Список использованных источников и литературы. — 481
Указатель имён. — 510
Указатель географических названий. — 513
Введение. ^
Предлагаемый читателю труд входит в серию монографий, посвящённых Восточному Туркестану в древности и раннем средневековье. [1] В нем предпринято исследование вопросов хозяйства и материальной культуры. Что же касается искусства и архитектуры, они будут освещены в завершающем выпуске серии.
Общие цели и концепции данного труда такие же, как и в предыдущих монографиях. Однако его хронологические рамки иные. Если серия в целом освещает историю Восточного Туркестана с древнейших времён до X в. н.э., то в настоящем выпуске изложение также доведено до X в., но исходный пункт смещён ко II-I вв. до н.э. — рубежу новой эры. Дело в том, что хозяйство и материальная культура эпохи камня, бронзы, раннего железа, вплоть до IV-III вв. до н.э., нашли детальнейшее отражение в соответствующих, построенных по хронологическому принципу главах первого выпуска. Конечно, можно было бы вновь рассмотреть этот же материал под иным углом, но это было бы, по существу, повторением уже сказанного.
Следует вместе с тем отметить, что новейшие археологические раскопки в Восточном Туркестане, публикации которых, принадлежащие китайским исследователям, появились уже после завершения написания первого выпуска и его сдачи в печать, расширили источниковедческую базу и подтвердили построенные нами концепции. Это, в частности, касается роли сакского пласта в истории, культуре и искусстве Восточного Туркестана — проблемы, которая получила свое исследование в специальных публикациях советских учёных (Литвинский, Погребова, Раевский, 1985а, 1985б; Литвинский, 1985; Пьянков, 1986) и в соответствующей главе первого выпуска данной серии.
В тех главах первых двух выпусков серии, которые посвящены социальной и этнической истории Восточного Туркестана в исследуемую эпоху, изложение строится почти исключительно на анализе обильных для этого времени письменных источников, эпиграфических и, отчасти, нумизматических данных. Археологические материалы привлекаются лишь попутно. Дело в том, что параллельное рассмотрение письменных и археологических источников с равноценным
(3/4)
использованием тех или других в настоящее время практически невозможно. Это связано с тем, что значительная часть проведенных на территории Восточного Туркестана археологических работ до недавнего времени осуществлялась преимущественно путешественниками, не являющимися специалистами-археологами. Раскопки производились без необходимой фиксации, без проведения необходимых планиметрических и стратиграфических наблюдений, в ряде случаев они носили совершенно ненаучный характер. Большинство их результатов издано выборочно, во многих случаях вне комплексов, без детального описания. Проблемы точной датировки производителями работ не ставились. Отсутствие данных о стратиграфии и составе комплексов не позволяет осуществить сейчас эту датировку, как и корреляцию комплексов между собой. Можно использовать лишь метод сопоставления с изделиями из хорошо датированных комплексов Средней Азии и Южной Сибири, но ограниченность возможностей и все недостатки такого метода — с учётом своеобразия развития региональной культуры Восточного Туркестана и его подрегионов — хорошо понятны специалистам.
Осуществлённое авторами данного труда изучение соответствующих фондов музеев (Государственный Эрмитаж, Музей Гиме, Токийский национальный музей и др.) было очень полезным, но не позволило заполнить многие лакуны в истории интересующей культуры и археологии края. В соответствующих главах такая работа частично выполнена, но она не могла восполнить то, что не было сделано при раскопках, — речь может идти в лучшем случае о датировке отдельных предметов, а не комплексов. Поэтому мы ставили перед собой реальные, хотя также нелёгкие, задачи систематизации необычайно разбросанного материала, его классификации, отчасти датировки, выявления уровня развития производства, материальной культуры, вооружения, характера монетных находок, определения направлений историко-культурных связей.
Перед исследователем хозяйства и материальной культуры Восточного Туркестана в силу специфики истории и истории культуры региона возникают и многие другие трудности. Они связаны с полиэтническим характером Восточного Туркестана и соответственно функционированием не единой, а нескольких традиций и моделей хозяйства и материальной культуры. При этом иерархически наиболее высокие модели были сами по себе связаны с полиэтническими общностями — это модель хозяйства, материальная культура, вооружение кочевого и осёдлого секторов населения. В свою очередь, осёдлое население делилось на сельское и городское со своими серьёзнейшими различиями. То же самое можно
(4/5)
сказать о материальной культуре духовенства и монастырском хозяйстве, с одной стороны, и материальном хозяйстве и культуре мирян — с другой. Противостоящие секторы вместе с тем связаны по самым разнообразным направлениям: и города были немыслимы без сельской округи и кочевой степи, монастыри — без мирян. Большую роль играли моноэтнические традиции и модели: тохарская, хотано-сакская, индийская, согдийская, китайская, тюркская (в частности, уйгурская), тибетская. Некоторые из них органически связаны с социально-культурными и экономическими совокупностями, которые сложились на родине той или иной народности, являлись их территориальными ответвлениями, образуя с исходными общностями пространственно-хронологический континуум. Другие традиции и модели сложились в Восточном Туркестане на базе преимущественно одного или нескольких компонентов — местных и пришлых. Так, китайскую, согдийскую, тибетскую модели в Восточном Туркестане можно отнести к первому типу, осёдлую уйгурско-турфанскую, сакскую, индийскую (Крорайна), тохарскую — ко второму. Конечно, при этом степень «открытости», «проницаемости» культур даже первого типа была различной: все культуры и модели в той или иной степени взаимодействовали между собой, причём переплетались взаимодействия разных уровней таксонометрического членения. Следует отметить, что китайское население, никогда, впрочем, не составлявшее значительной части всего населения, сохранило социально-экономическую и культурную модели, принесённые из собственно Китая. Китайские общины оказывали значительное и интенсивное влияние и на другие этнические компоненты населения региона, однако определяющими для большинства этносов Восточного Туркестана оставались традиции и модели, связанные со свойственными им линиями развития. Огромное значение для облика и уровня ремесла, материальной культуры и вооружения имели ещё два фактора: торговля и культурное взаимодействие.
Всё это вытекает из данных местных письменных источников, проанализированных для каждой крупной этнической общности Восточного Туркестана в соответствующих главах второго выпуска серии, а также имеющихся в нашем распоряжении памятников духовной и материальной культуры, вооружения, архитектуры, искусства, нумизматики. Констатируя всё это, мы вместе с тем ввиду состояния археологических источников в значительном числе случаев пока не можем дать конкретную их интерпретацию в этом смысле. Речь может идти лишь об использовании их для общих заключений. Отметим также, что в главах этого труда данные местных источников о ремесле, материальной культуре, собран-
(5/6)
ные во втором выпуске серии, вновь, как травило, не приводятся. Внимание концентрируется на вещественных, иконографических, нумизматических и других данных и лишь в некоторой степени — на письменных источниках.
Условно включение в данный выпуск главы «Погребальные памятники», тема которой связана с материальной культурой, но вообще является «пограничной». Проведённый авторским коллективом анализ приводит к заключению, что в Восточном Туркестане сложилась своеобразная материальная культура основной части проживавшего там населения. Главные направления её развития и её облик во многом были близки, хотя не идентичны культуре народов Средней Азии, в также по ряду компонентов — Южной Сибири. Выявляются серьёзные влияния, идущие из Индии, Китая и Тибета. Однако культуру Восточного Туркестана нельзя считать среднеазиатской и тем более — китайской или индийской. Это специфическая местная культура, достигшая очень высокого уровня. Воспринимая разнообразные влияния, она, в свою очередь, влияла на культуры соседних стран и народов. Так, из Восточного Туркестана в Китай проникли буддизм, буддийские культовые архитектурные сооружения, некоторые стили живописи, многие типы предметов материальной культуры, вплоть до ножниц пружинного типа.
В написании настоящего труда серии участвовал коллектив учёных Москвы и Ленинграда. Выпуск состоит из «Введения» и двух разделов — «Ремесло и хозяйство» и «Материальная культура». Введение принадлежит Б.А. Литвинскому. Главу 1 («Горное дело. Ремесло») написали Б.А. Литвинский и Е.И. Лубо-Лесниченко (разд. «Ткачество»); Главу 2 («Сельское хозяйство») — Е.В. Антонова; Главу 3 («Бытовой инвентарь») — Б.А. Литвинский; Главу 4 («Погребальные памятники») — Б.А. Литвинский и Е.И. Лубо-Лесниченко (разд. «Могильник Астана», «Могильник Ярхото», «Погребальные маски и покрытия»); Главу 5 («Вооружение») — М.В. Горелик; Главу 6 («Монеты из Восточного Туркестана») — Е.В. Зеймаль.
Библиография и указатели составлены Т.А. Шерковой, которая, при участии М.Д. Назарли и К.А. Вязовикиной, осуществила техническую подготовку тома. Иллюстрации к главе «Вооружение» подготовлены М.В. Гореликом, к другим главам выполнены Т.П. Удымой. К сожалению, по техническим причинам в книгу не включена часть иллюстративного материала (к главам Б.А. Литвинского). Использование китайских изданий облегчили переводы и рефераты, выполненные китаистами Е.А. Беловым и В.В. Дорофеевой, а также консультации Е.И. Лубо-Лесниченко.
Summary. ^
The collective study Eastern Turkestan in Antiquity and Early Medieval Times. The Economy. Material Culture is a continuation of the first two volumes in the series. It ranges over artifacts in the region dating from the first few to the tenth century A.D.
These relics of material culture serve as a critical historical source in reconstructing the historico-cultural processes which unfolded in Eastern Turkestan from the mists of antiquity to the early Middle Ages. This is particularly so with periods with insufficient written testimony.
Chapter 1 reviews material on mining and handicrafts, which were crucial to the economy of Eastern Turkestan. The study offers a minute account of the mining techniques of the time. Concerning the handicrafts it furnishes extensively documented data on woodworking, jewellery, and ceramics, among others. Chapter 2 turns to the then farming and cattle breeding, irrigation techniques, the crops, the composition of the herds, and work tools. Chapter 3 is a detailed account of the household implements of the day in Eastern Turkestan, dating and ethnically tracing them. Chapter 4 deals into artifacts from local burial mounds which were extensively excavated. The data is supplemented by that of ethnography and other historical disciplines to reconstruct the funeral rites and conjecture on ethno-social history. Chapter 5 uses burial mound and others finds to make its point. The profuseness of them helps reconstruct the weapons of the many peoples native to Eastern Turkestan at the time. Chapter 6 classifies and systemitizes the coins unearthed in the area and identifies their diverse mints.
In summing up the authors stress that the economy of Eastern Turkestan was an involved enough three-tier system including town, surrounding countryside, and nomadic steppes. In this the area reminds one of Central Asia. But unlike it Eastern Turkestan showed distinct influences of Chinese economic models and culture, with the patent predominance though of its blend with Central Asia.
|