[ путеводитель ]

Древняя Сибирь.

Путеводитель по выставке

«Культура и искусство древнего населения Сибири.

VII век до н.э. — XIII век н.э.».

// [Эрмитаж] Л.: «Аврора», 1976. 136 с.

[ Введение.] (М.Б. Щукин) — 3-14

Для современного человека Сибирь — это мощные электростанции, многоводные искусственные моря, заводы-гиганты, тысячекилометровые линии электропередач, нефтепроводов и железных дорог. Это самоотверженный труд строителей БАМа, Братской ГЭС и многих других строек.

Там, где недавно проходили лишь звериные тропы да располагались стойбища охотников-звероловов, со сказочной быстротой возникают новые современные города.

Сибирь — страна огромных масштабов. Здесь всё громадно — реки, леса, горы. Грандиозны новостройки. Величественна и могуча природа.

Материалы выставки «Древняя Сибирь» охватывают лишь часть этой страны — Южную Сибирь. Они рассказывают о древней истории и культуре Минусинской котловины, Алтая, Тувы, Забайкалья — районах, лежащих в самом сердце Азии.

Южная Сибирь — это, с одной стороны, южная окраина огромного массива тайги и в то же время — северная окраина и часть Центральной Азии, страны степей, гор и пустынь. Зимой здесь тучи редко закрывают солнце, но очень холодно. Снега выпадает мало, и скот можно всю зиму держать на подножном корму. Лето жаркое и достаточно влажное. Степи и горные луга покрываются пышным зеленым ковром сочных трав. Не случайно

(3/4)

скот всегда был основным источником пищи и богатства населения Алтая, Тувы, Монголии, Бурятии и Минусинских степей. Чтобы содержать большие стада, их нужно было часто перегонять с места на место, с пастбища на пастбище, приходилось кочевать. А кочевой мир — мир особый, мир со специфическим образом жизни, со специфическими формами хозяйственной деятельности и социальной организации.

Постоянные перемещения населения и частые войны — явления, обычные для этого мира. Поэтому если взглянуть с высоты нашего XX века на историю Центральной Азии, то она может представиться в виде бурлящего котла. То в одной, то в другой части вздуваются могучие или кажущиеся могучими, а на деле часто эфемерные каганаты, ханства, так или иначе организованные военные союзы кочевников. Возвышается, жестоко подчиняя другие, то одно племя, то другое, то один род, то другой. Каганаты, ханства возникают и лопаются, чтобы тут же уступить место новым социальным образованиям. «Империя» хунну и «Великий Кангюй»; военный союз усуней, Великий тюркский каганат, соперничавший с Китаем, Ираном и Византией, один раз павший, снова возродившийся и снова павший; Уйгурский каганат, разбитый кыргызами Енисея; государство кыргызов, завоёванное, в свою очередь, монголами Чингиз-хана. Эта бурлящая смесь различных племён и народов временами выплескивается наружу, и тогда по степям Казахстана, Поволжья и Причерноморья вплоть до последних островков степи в Подунавье, на территории современной Румынии и Венгрии, прокатываются волны кочевников, увлекая в своём движении на запад и другие племена, сдвигая их со своих мест, перемешивая, подчиняя себе, но часто при этом теряя, точнее меняя, и свой язык, и облик культуры, и своё название, растворяясь в среде подчинённых народов.

(4/5)

Так, страшной волной прокатились в XIII в. монголы Чингиз-хана и Батыя, а перед ними кыпчаки-половцы и торки, немного раньше, в X в., печенеги, а ещё раньше проследовали авары, болгары, хазары и венгры. Своего рода ужасным девятым валом прокатилось через Европу в IV-V вв. и нашествие гуннов, вероятно, потомков центральноазиатских хунну. А до них было ещё несколько волн ираноязычных кочевников: аланы, две волны сарматов — роксоланы и языги. И, спускаясь дальше в глубины веков, мы можем найти следы подобных передвижений.

Не все эти народы были выходцами непосредственно из Центральной Азии, как, скажем, монголы или, возможно, гунны, но во многих случаях их нашествия — в той или иной степени результат цепной реакции, начавшейся в центре Азии.

Впрочем, Южная Сибирь — лишь окраина этого бурлящего мира, и население её далеко не всегда включалось непосредственно в события, происходившие в степях Монголии, Синьцзяна или Средней Азии, но тем не менее редко эти события проходили для народов Сибири абсолютно бесследно.

Было бы, наверное, неправильно сводить весь исторический процесс к бесконечным войнам, передвижениям племен и народов, уничтожению одних и появлению новых. Все значительно сложнее. «Народы уходят, народы остаются» — так назвал известный американский исследователь Ричард Фрай одну из глав своей книги, посвящённой древнему Ирану. Эта формула применима и в нашем случае.

В мире всегда и всюду переплетаются, взаимодействуют две тенденции. Постоянная изменчивость — всё течет, все меняется, старое гибнет, новое рождается. И некое постоянство, некий континуум — ничто не исчезает бесследно, в каждом последующем этапе развития сохраняется нечто от этапа предыдущего.

(5/6/7)

Карта археологических памятников Южной Сибири.

1. Батени. 2. Таштык. 3. Афанасьева гора. 4. Каменкаю 5. Тепсей. 6. Оглахты. 7. Большая речка. 8. Аржан. 9. Сростки. 10. Усть-Куюм. 11. Кудыргэ. 12. Пазырык. 13. Кокэль. 14. Саглы. 15. Туэкта. 16. Яконур. 17. Шибе. 18. Башадар. 19. Иволгинское городище. 20. Ноин-Ула. (Открыть карту в новом окне)

(7/8)

Жили в VII-I вв. до н.э. на Енисее люди так называемой тагарской культуры. Затем сюда начинает проникать новое население с юга, из степей Монголии. Постепенно происходит смешение местных жителей с пришельцами. Меняется физический облик людей. Меняются их верования (археологами зафиксировано изменение обряда погребений в это время). Меняется весь образ жизни. Существенны достижения технические (широко входит в употребление железо вместо бронзы). Формируется новая общность, образуется новая культура — таштыкская. Но целый ряд элементов тагарской культуры органически входит в неё. Тагарцы полностью не исчезли, они стали таштыкцами. Проходит ещё несколько веков, и население таштыкской культуры входит в состав сформировавшегося на Енисее государства кыргызов, вскоре широко раздвинувшего свои границы. Таштыкцы становятся кыргызами. И опять — в культуре кыргызов появляется много нового, но многое сохраняется и от старого, от таштыкской эпохи. И так повсеместно — не только в Сибири.

В мире нет «чистых» народов. Каждый из них — результат длительного исторического процесса, в котором постоянно в той или иной степени переплетались две отмеченные выше тенденции. Новое и старое. Пришельцы и местные, бывшие в своё время тоже пришельцами и впитавшие в себя местные элементы. В основе культуры каждого народа всегда лежит не один корень, а несколько. Прослеживать и искать эти корни в глубинах веков увлекательное и трудное занятие. Историку и археологу здесь часто приходится сталкиваться с загадками, которые далеко не сразу поддаются решению. Немало таких загадок ставит нам и история Сибири, во многом ещё таинственная.

Вот только один пример. Большая часть нашей выставки посвящена находкам из урочища Пазырык на Алтае. У посетителей

(8/9)

часто возникает естественный вопрос: «Какой же народ хоронил своих вождей с такой роскошью и мог создать такие великолепные произведения искусства?». Ответить на него, однако, не так просто. Попробуем кратко изложить все имеющиеся в нашем распоряжении данные.

В V в. до н.э. о далёких восточных землях писал греческий историк Геродот, почерпнувший свои сведения от кочевников Северного Причерноморья — скифов, с которыми он встречался при посещении Ольвии (этот греческий город стоял на берегу Чёрного моря недалеко от современной Одессы). Геродот писал о каких-то длинноволосых исседонах, об одноглазых аримаспах, похищавших золото у стерегущих его грифов, о плешивых от рождения аргипеях. Последние якобы живут где-то за каменистой пустыней, у подножия высоких гор. Но что это за пустыня, какие горы имеются в виду — сказать трудно. У Геродота об этих отдалённых землях не было чёткого представления, он передаёт ряд сведений явно фантастического характера.

Казалось бы, достаточно хорошо знать своих северных соседей должны были древние иранцы. В надписях и барельефах, прославляющих победы персидских царей, мы действительно находим упоминания о северных кочевниках саках. Саками персы называли и скифов Северного Причерноморья. Они знали даже три группы сакских племён, но разместить их на современной карте довольно трудно — слишком скупы сведения о них.

У жителей Алтая определенно имелись какие-то контакты с Ираном — в Пазырыке найдены вещи, привезенные из Ирана, но это ещё не даёт нам основания применить какое-либо из наименований сакских племён к древним алтайцам.

Подобная картина получается, если обратиться к сведениям китайских хроник. В них можно найти сообщения о северных и

(9/10)

северо-западных соседях Китая — загадочных голубоглазых динлинах, каких-то юэчжах, изгнанных затем с их земель хуннами, о каком-то народе сэ.

К жителям Пазырыка попадали китайские вещи. Из шёлковых китайских тканей они делали чепраки для своих коней. Но проникал ли взгляд китайских хронистов в глубь степей, вплоть до Алтая или до Енисея? Или они говорят только о народах, живших в непосредственной близости от границы? Определённых указаний на это в хрониках нет.

Какие же всё-таки из всех этих сообщений историк может использовать без особых опасений сделать ошибку? Лишь те, которые одновременны и совпадают в разных источниках. Персы знают саков, саками они называют и скифов. «Саки — одно из скифских племён», — записал и Геродот. В китайском сэ многие также находят созвучие с обоими именами. И мы можем констатировать с достаточно большой долей вероятности: во времена Геродота огромные пространства евразийских степей были заселены многочисленными и в какой-то мере, вероятно, родственными племенами кочевников. Судя по некоторым, дошедшим до нас, словам саков и скифов, их языки были близки иранскому. Возможно, и весь мир саков — скифов — сэ был ираноязычен. Это не означает, впрочем, что все кочевники от Дуная до Синьцзяна могли без труда понять друг друга. Русский не всегда поймёт поляка, хотя оба языка славянские.

А что скажет нам обо всём этом археология? Поскольку сведения письменных источников туманны, то за археологией должно быть решающее слово.

Тезис об относительном единстве всего кочевого мира она может, пожалуй, подтвердить. На Украине и в Монголии, на Алтае и в Казахстане находим мы вещи в так называемом зверином

(10/11)

стиле. Яркие образцы этого стиля можно увидеть и в Эрмитаже — в Особой кладовой, на выставках «Скифы Причерноморья» (залы 15-21) и «Древняя Сибирь» (залы 22-32). Сходство выявляется и в вооружении, и в сбруе коней. Оружие, сбруя, звериный стиль — так называемая скифская триада.

Геродот хорошо знал лишь скифов Причерноморья. Он подробно описал некоторые их обычаи. А неожиданно яркие иллюстрации его описаниям дали находки из Пазырыка на Алтае.

Но при относительном единстве этот огромный мир скифов — саков — сэ все же оказывается и достаточно разнообразен.

Памятники Казахстана отличаются от алтайских, алтайские — от минусинских и забайкальских. Хорошо бы каждую группу памятников сопоставить с теми названиями племён, что упомянуты в письменных источниках. Но сделать это не просто. Сведения древних авторов об отдалённых землях слишком скупы, да и на современной археологической карте ещё много белых пятен.

Сегодня мы ещё не можем безоговорочно указать погребения или поселения аргипеев, аримаспов, динлинов или юэчжей. Археологи поэтому предпочитают оперировать условными названиями типа «тагарская культура», «таштыкская культура», «культура плиточных могил» и т.д. Хотя язык, на котором говорили люди этих культур, остаётся неизвестным и мы не знаем, как они называли себя, — выяснить их происхождение, проследить их передвижения и их исторические судьбы в принципе возможно. На основании археологических находок можем мы делать и некоторые заключения об условиях жизни и хозяйственной деятельности древних народов, об их обычаях и верованиях. Обо всём этом и рассказывают материалы нашей выставки.

Представленные на выставке памятники искусства позволяют в какой-то мере проникнуться и психологией древних обитателей

(11/12)

Сибири, ощутить их душевный настрой, ощутить бурный ритм эпохи постоянных войн, дальних и близких походов, переселений, борьбы за скот и за власть. Разве не передают дух этого времени изображения горных оленей, несущихся в бешеном галопе, с их изогнутыми, как бы перекрученными телами, фигуры яростно нападающих на них хищников с пружинистыми телами и сильными когтистыми лапами? А напряжённые, как бы застывшие в тревожном ожидании статные фигуры оленей и козлов на бронзовых изделиях тагарской культуры? Не отражают ли и они душевное состояние их создателей, живших, вероятно, в постоянной угрозе нападения со стороны воинственных соседей?

Выставка «Культура и искусство древнего населения Сибири» — одна из самых молодых в Эрмитаже. Полностью она была открыта лишь в 1973 г. Материалы, представленные здесь, в основном, происходят из раскопок, проводившихся в последние годы. Подавляющая часть вещей выставки — не случайные находки и покупки у неизвестных лиц, к которым они неизвестно как и откуда попали, а добыта в ходе планомерных и скрупулёзных археологических исследований. Многие вещи попали сюда буквально из-под лопаты, точнее из-под ножа и кисти археолога. Так, непосредственно с поля были доставлены в 1969 г. в Эрмитаж уникальные находки на могильнике таштыкской культуры Оглахты, раскопанном Хакасской археологической экспедицией МГУ, возглавляемой Л.Р. Кызласовым. Оказалось, что таштыкцы не просто сжигали своих умерших сородичей — их пережжённые кости они помещали внутри сделанной в рост человека и одетой в меховую одежду куклы. Такие куклы были найдены в одном из склепов могильника.

Богатейшие материалы различных эпох, особенно тагарской культуры, получил Эрмитаж от Красноярской археологической

(12/13)

экспедиции Академии наук СССР, которая с 1955 по 1970 г. под руководством М.П. Грязнова проводила изыскания на дне будущего Красноярского моря.

Ценные материалы оказались в руках исследователей после раскопок в 1955-1962 гг. экспедицией Ленинградского университета во главе с А.В. Давыдовой Иволгинского комплекса — городища и могильника, принадлежавших оседлым хуннам Забайкалья. Раскопки не только показали яркую картину жизни этого поселения, но и внесли много нового в наши представления о характере взаимоотношений кочевников и осёдлого населения, как входивших, так и не входивших в состав хуннской державы.

И конечно, украшением нашего собрания является коллекция вещей из Пазырыкских курганов. Раскопанные в 1947-1949 гг. С.И. Руденко, курганы дали находки, превосходящие, пожалуй, своей уникальностью всё, что открывала до сих пор лопата археолога, или, во всяком случае, стоящие в одном ряду с такими известными сокровищами, как гробница Тутанхамона, «сокровище Атрея» или курганы скифских царей в Причерноморье. До нас не дошли золотые изделия из Пазырыка. Грабители проникли туда раньше учёных. Но вещи из дерева, кожи, тканей сохранились здесь как нигде, благодаря вечной мерзлоте, дав нам в руки подлинные шедевры древнего искусства.

Осмотр выставки «Культура и искусство древнего населения Сибири» следует начать с залов 22, 23, где представлены находки из самого раннего среди алтайских курганов скифского времени — Туэктинского (VI в. до н.э.). Лучше это сделать после знакомства с первой частью выставки — «Культура и искусство древнего населения территории СССР», материалы которой рассказывают, в частности, об археологических культурах Сибири предшествующего времени: афанасьевской, окуневской, карасукской

(13/14)

(залы 13, 14), а также о находках из синхронных алтайских скифских курганов Причерноморья (залы 15-21).

В залы 22, 23 можно попасть и непосредственно из так называемого Кутузовского коридора (залы 24, 33), соединяющего все выставки отдела истории первобытной культуры. В Кутузовский коридор проходят или из Главного вестибюля музея, мимо Экскурсионного бюро, или спустившись из расположенных во втором этаже залов отдела истории русской культуры по одной из трёх лестниц: Церковной, Салтыковской или Октябрьской.

Познакомившись с коллекцией из Туэкты, следует перейти в расположенные напротив залы 25, 26, где размещаются находки самого богатого из раскопанных на Алтае Пятого Пазырыкского кургана. Дверь в конце зала 26 ведет в вестибюль Салтыковского подъезда, пройдя который, посетитель попадает в анфиладу залов 28-32. Здесь представлены находки из остальных четырёх курганов Пазырыка, материалы тагарской культуры, находки с Иволгинского городища, могильника Оглахты и т.д., вплоть до памятников XIII в., когда Южная Сибирь была завоёвана монголами Чингиз-хана.

наверх