Е.М. Колпаков
Типология и классификация.
В археологии, и не только в ней, принято различать типологию и классификацию. Далеко не всегда при этом разъясняется, в чём собственно состоит это различие. Однако понятию типологии и её отличию от классификации, как правило, придаётся чрезвычайно важное значение. Считается, что типологию отличают какие-то выгодные, глубинные характеристики, позволяющие исследователю с помощью типологии добираться до сущности явлений.
Попытки определить более конкретно это различие можно свести
(35/36)
к трём основным подходам.
1. Формальный. Здесь типологию и классификацию различают по каким-либо отдельным формальным признакам. Например, типологией называют группировку объектов по нескольким параметрам, через комплексность признаков (Чеснов); разновидность классификации, свободную от жёсткого распределения показателей по шагам процедуры (Даннел); группировку, в которой ячейки не имеют чётких границ и частично перекрывают друг друга (Клейн), и т.п.
2. Формально-логический. Классификация — это группирование, которое удовлетворяет всем логическим правилам деления объёма понятия. Типология — группирование, которое не подчиняется формально-логическим требованиям к классификации. Это происходит потому, что в типологии археолог сосредотачивает внимание на содержательной стороне группирования, и, следовательно, типология должна отражать реальную сложность связей, текучесть явлений, глубинные структуры материала (Клейн).
3. Целевой. Классификация — это упорядочение материала в служебных целях: для удобства его изучения, хранения, описания и т.п.
Типология (типологическая классификация) «ставит задачу открыть и охарактеризовать существовавшие в реальной исторической действительности группы» (Грязнов; Кригер; Сполдинг).
В конце концов вопрос об определении различия между типологией и классификацией можно было бы решить конвенциально, на основе любого выдвинутого предложения, если бы от того, что именуется типологией, не ожидалось каких-то существенных содержательных достижений по сравнению с классификацией. Поэтому задача состоит в том, чтобы определить, существует ли такая особая процедура группирования, которая обладает существенными преимуществами над классификацией в обычном понимании.
1. Безусловно, всевозможные отличия, выдвигаемые формальным подходом, приближают классификацию к характеру материалов культуры. Но столь же очевидно, что сели по себе они не обеспечивают достижение существенных содержательных целей и в то же время не является для этого необходимыми. Достаточно отметить, что система элементов Менделеева, группы Фёдорова, систематика животных Линнея, содержательная глубина и качество которых выдвигает их в ряд эталонных классификаций, будут справедливо отнесены формальным подходом в разряд классификаций, а не типологий.
2. Идея о том, что в типологии могут не соблюдаться правила
(36/37)
деления объёма понятий, зрела в археологии давно. Но лишь недавно сформулировать её прямо и определённо осмелился Клейн в «Археологической типологии», хотя и не попытался объяснить, как такое группирование вообще возможно. Грязнов ещё в тезисах 1969 г. писал, что «в одном типе могут оказаться вещи совсем не похожие одна на другую. Однако в совокупности своей все такие вещи однотипны». Но каким же образом разные вещи попадают в один тип? На основании чего в таком случае они объединяются?
Что касается правил несовместимости, соразмерности, непрерывности, существенности основания, то опыт науки показал, что классификации, в которых эти правила не соблюдаются, во многих случаях нас вполне удовлетворяют. Подавляющее большинство археологических классификаций (типологий) охватывает не весь объём делимого целого, допускают заметное взаимоналожение классов и т.п. Но распределение объектов в группы по их сходству и различию без соблюдения правил единства основания представляется невозможным. Ведь классификация и есть распределение объектов по некоторому основанию деления.
Анализ тех случаев, когда в одном классе оказывается несхожие объекты, приводит к заключению, что правило единства основания соблюдается и в них. Суть в том, что для достижения различных целей нам приходится искать соответствия между «скрытыми», непосредственно недоступными явлениями и их достаточно выраженными, доступными для наблюдения и фиксации проявлениями. По отношению к этому «скрытому», неявному (в археологии часто называемому культурным смыслом) правило единства основания соблюдается, а вот по отношению к доступным проявлениям, к явному, если его связь со «скрытым» неоднозначна и непроста, — нет. Как писал Гарден, «цель типологии — это заключения относительно фактов, не содержащихся в первичном представлении объектов… Механизм этих заключений состоит в установлении систематических соответствий между внутренними (собственники) свойствами объектов и их внешними (несобственными) характеристиками».
Исходя из этого, можно было бы назвать типологией классификацию по открытому основанию, а механизмом её работы, формальным смыслом типологии — корреляцию оснований. Но дело в том, что других в этом смысле классификаций не существует. Далее для описательных классификаций, «в которых лишь констатируется факт
(37/38)
существования данных классов исследуемого объекта» (Розова), как только их начинают применять на практике, сразу же встаёт вопрос о целях, к обслуживанию которых они пригодны. А переход от задач классификации к обеспечению её исследовательских свойств и осуществляется через относительное определение скрытых оснований и коррелирующих с ними явных оснований.
3. Целевой подход фактически уравнивает типологии с естественной классификацией, но целесообразность простой замены давно устоявшегося термина другим весьма проблематична. Часть авторов понимает под типологией исследовательское, содержательно ориентированное группирование, но не претендующее на статус естественной классификации. Однако очевидно, что одна и та же классификация может использоваться и в служебных, и в исследовательских целях. Вряд ли имеет смысл ставить различие типологии от классификации в зависимость от условий её применения. Разные цели классификация приводят лишь к различив в критериях, в исходных предпосылках выбора оснований классификации, её вида и метода классифицирования. Скажем, в исследовательской классификации при отборе признаков руководствуются в первую очередь их содержательной связью с целями исследования, в служебной классификации — удобством, доступностью, лёгкостью их фиксаций и т.п.
Однако заметим, что каких-либо особых классификационных процедур, отличающих исследовательское группирование от служебного или чего-нибудь в этом роде, не выявляется. С операциональной точки зрения есть только процедуры классифицирования и нет процедур типологизирования. Это главное. Типологией можно назвать любую классификацию, обладающую любим из упоминавшихся отличий. Но следует помнить, что, как бы содержательно мы ни наполняли все шаги в процедуре классифицирования, процедура сама по себе будет оставаться всё той же классификацией. И вопрос о её содержательном смысле — это вопрос её интерпретации, неклассификационный вопрос.
|