А.Ф. Анисимов
Общее и особенное
в развитии общества и религии народов Сибири.
// Л.: 1969. 148 с.
Оглавление
Глава первая. Общее и особенное в историческом развитии общества народов Сибири. — 6
Глава вторая. Этногония народов Сибири и вопросы этнического своеобразия культуры. — 40
Глава третья. Общее и особенное в религии народов Сибири. — 70
Глава четвёртая. Локальные и стадиальные черты процесса разложения родового общества в отражении религиозной идеологии народов Сибири. — 92
Глава пятая. Взаимодействие общей закономерности и местных особенностей в процессе преодоления религии у народов Сибири. — 117
Предисловие. ^
Среди широкого круга проблем, составляющих область исторического исследования, проблема соотношения стадиального и локального имеет безусловно руководящее значение. Правильная постановка данной проблемы — ключ к подлинно монистическому, т.е. марксистскому материалистическому пониманию всего конкретного своеобразия в развитии местных форм исторического процесса; одновременно это — один из важных участков идейной борьбы за монистическое понимание истории, основанное на признании единства законов развития человеческого общества.
Общеизвестно, как широко «опровергатели» и критики» марксизма используют разнообразие вариаций исторического процесса для отрицания объективных законов развития общества — и говорят на этом основании о несостоятельности теории марксизма, противоречащей якобы фактическому материалу. С другой стороны, столь же общеизвестно стремление догматиков и начётчиков от марксизма зачеркнуть, в угоду социологическим схемам, всё своеобразие местных форм и исключить всякую возможность индивидуальных черт и вариаций исторического процесса.
Различия конкретных условий развития придают историческому процессу немало индивидуальных черт, понять которые можно только в плане взаимодействия общестадиальных и локальных оснований этого процесса. В рамках одной и той же общественной формации господствующий способ производства может принимать — вследствие различия естественно-исторических условий — местную индивидуальную окраску. На это указывал К. Маркс, подчёркивая разнообразие и противоречивость единого в своей закономерности исторического процесса. Согласно указа-
(3/4)
нию К. Маркса, «один и тот же экономический базис — один и тот же со стороны основных условий — благодаря бесконечно разнообразным эмпирическим обстоятельствам, естественным условиям, расовым отношениям, действующим извне историческим влияниям и т.д. — может обнаруживать в своём проявлении бесконечные вариации и градации, которые возможно понять лишь при помощи анализа этих эмпирически данных обстоятельств». [1]
У народов Сибири, например, переход от матриархата к патриархату был связан в одних случаях с развитием новых хозяйственных форм (пастушеского и кочевого скотоводства), в других случаях он совершался на базе развития традиционных хозяйственных форм (высокоорганизованного речного рыболовства и морского зверобойного промысла). С другой стороны, в истории народов Сибири известны и такие случаи, когда этот переход совершался на базе охотничье-собирательных форм хозяйства и та же тенденция структурных изменений в обществе (т.е. тенденция перехода к патрилокальности и патрилинейности) обусловлена была уже иными, но тоже экономическими факторами: парцеллярными формами хозяйства в условиях бродячей охоты и кочевого образа жизни.
Различие обстоятельств, в которых формировались и развивались народы Сибири в досоветский период, наложили значительный отпечаток на явления их хозяйственной, общественной и культурной жизни. При одном и том же экономическом базисе — господстве первобытнообщинных производственных отношений, — материальная культура, формы хозяйственной деятельности и социальных отношений представляли собою значительное разнообразие, так же как обусловленные ими формы общественного сознания.
В досоветский период этнографы и историки Сибири не исследовали указанную проблему на конкретном этнографическом и историческом материале, и вопросы эти вплоть до недавнего времени не были предметом научного изучения. В известной степени к этому располагал сам этнографический материал, не фиксирующий (при описательно-эмпирическом изучении) прямо наблюдаемого
(4/5)
движения во времени, а также низкий уровень изученности Сибири (историко-этнографической и сравнительно-этнографической, археологической, антропологической и сравнительно-лингвистической). Лишь в советский период, при широком размахе разностороннего изучения Сибири, а главное — при марксистском диалектическом подходе к изучению исторических явлений, стала возможной научная постановка исследований в этой области.
Наша попытка исследовать данную проблему на сибирском материале предпринимается нами в трёх тематических направлениях: 1) общеисторическом, связанном с изучением взаимодействия общих закономерностей и специфических особенностей в развитии местных форм исторического процесса; 2) этногоническом, освещающем вопросы этнического своеобразия культуры; 3) историко-религиозном, для которого проблема общестадиального и локального является одной из основных методологических проблем на современном этапе идейной борьбы марксизма с идеализмом в вопросах происхождения религии. Разнообразие вариантов, наблюдаемое среди форм первобытных верований, истолковывается многими представителями буржуазной науки как прямое отрицание историчности религии, а в более широком плане используется как «аргумент» против марксистского монистического понимания истории вообще.
Имея в виду состояние сравнительно-исторической изученности местных форм исторического процесса, мы в нашей работе сознательно ограничиваемся рамками регионального исследования и не стремимся поэтому охватить слишком большой материал и не пытаемся дать полное решение задачи. Решение, с учётом всей суммы материала по первобытным верованиям и истории первобытного общества, придёт как результат коллективного труда. Для этого потребуется, вероятно, немалое время и немалые творческие усилия со стороны целого ряда общественных наук. Автор будет рад, если его скромный труд окажется при этом нужным шагом в должном направлении.
[1] К. Маркс. Капитал, т. III. В кн.: К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 25, ч. II, стр. 354.
|