[ издание к выставке ]
Отчётная выставка этнографического отдела за 1923 г.
// Пб: [Русский музей.] 1924. 32 с.
Напечатано по определению Совета Русского Музея.
Учёный Секретарь Н. Черепнин. 19 января 1924 г.
[Прим. сайта: В издании все выделения в тексте даны разрядкой;
здесь — курсивным (этнография) или полужирным (археология) шрифтом.]
См. также файл на twirpx.com.
Исследовательская работа, столь важная для жизни каждого научного музея, особенно необходима для музея этнографического, ибо только в процессе изучения памятников угасших культур и живого народного быта музей в состоянии наметить общие пути развития отдельных народностей и выявить типичные особенности каждого народа в отдельности. В течение последнего десятилетия исследовательская работа, этот нерв нормальной музейной жизни, был в значительной степени парализован и только после 3 июня 1923 года, с момента открытия Музея, явилась возможность возобновить планомерную исследовательскую и собирательскую деятельность.
Этнографический Отдел получил от Главнауки 860 зол.руб. для экспедиции в Забайкалье и 150 руб. для приобретения коллекций на Украине. Работы среди великорусов, финнов и на Северном Кавказе могли быть проведены только благодаря возможности принять участие в работах Верхне-волжской и Северно-кавказской экспедиций Российской Академии Истории Материальной Культуры; обследование аганских остяков могло быть осуществлено только принятием в состав Западно-сибирской экспедиции Рос-
(3/4)
сийской Академии Наук сотрудника Отдела; работы в Крыму и в Минусинском крае были проведены при поддержке местных организаций, равно как и ряд отдельных командировок в Поволжье, на Север, в Белоруссию и на Украину.
На отчётной выставке в Мраморном зале представлены главные результаты собирательской и исследовательской работы учёного персонала Этнографического Отдела. Все коллекции собраны в 1923 году, за исключением коллекций из Верхняго Поволожья, среди которых выставлены и части коллекций, собранных Этнологической экспедицией в 1922 г. За колоннами, в галлерее находятся коллекции, принесённые в дар Музею, приобретённые у различных лиц и, главным образом, переданные Музею из Музейного Фонда. Среди последних особого внимания заслуживает первоклассная коллекция Плансона предметов буддийского культа.
19 января 1924 г.
(4/5)
Бурятское летнее кочевье на берегу о. Бурун-Торей.
Среди этнических групп, входящих в состав С.С.С.Р., монгольские племена занимают совершенно исключительное место. Историческое прошлое этих племён, своеобразные особенности их исконного кочевого быта, исповедываемый ими буддизм — определяют особое их положение. Между тем, в собраниях Этнографического Отдела быт астраханских калмыков, бурят и зарубежных их сородичей монголов-халхасцев представлен далеко не с тою полнотою, какая соответствует их значению. Поэтому Отдел поставил в первую очередь пополнение пробелов в коллекциях монгольских племён и прежде всего забайкальских бурят, типичных кочевников-скотоводов. Средства, отпущенные для этой цели Русскому Музею, дали возможность осуществить Забайкальскую Этнологическую экспедицию под руководством С.И. Руденко, при участии А.А. Макаренко и А.П.
(5/6)
Баранникова, студента Д.Д. Головачёва и переводчиков Самбо-Чимыдуна и Хонда Церенова. Центром работ в Забайкалье была избрана Агинская степь с дацанами Агинским и Цугольским, в которых все специальные исследования по буддизму велись А.П. Баранниковым, а в Прибайкалье — Гусиноозёрский район и Баргойская степь с дацанами Ацойским, Гусиноозёрским и Иройским. Главное внимание было обращено экспедицией на изучение бурятского скотоводства и связанных с ним особенностей кочевого быта. Экспедиция выяснила характерный для бурят тип войлочной переносной юрты и варианты тунгусского (хамнеганского) и монгольского (халхасского) типов, собрала материалы по современному состоянию бурятского скотоводческого хозяйства во взаимоотношениях его с хозяйством монгольским; с исчерпывающей полнотой выяснила приёмы утилизации молочных продуктов и техники обработки продуктов скотоводства; собрала данные, характеризующие семейный и общественный быт бурят; обследовала бытовые особенности бурятского буддийского культа. В собранных коллекциях представлены два типа войлочной юрты, при чём одна юрта из агинской степи вывезена экспедицией с полной внутренней обстановкой. Значительная коллекция предметов скотоводства, по технике обработки животных материалов и приготовления молочных пищевых продуктов, вместе с самими их образцами, отражает самую
(6/7)
важную отрасль бурятского хозяйства. Средства передвижения, сельско-хозяйственные орудия, орудия рыбной ловли и охоты, обыденные костюмы и серебряные украшения бурятской работы дополняют картину материального быта этой народности. Деревянные ступки, подставки для курительных свеч (байпур) и несколько каменных скульптурных фигурок животных (подношения бурханам), являются яркими образцами бурятского искусства. Духовный быт представлен собраниями преимущественно буддийского культа, главным образом, предметами бытового буддизма. Среди большого количества живописных и глиняных бурханов, вывезенных экспедицией из различных дацанов, впервые в собраниях Отдела появляются — гандзей, гун синнот прин, дарджики — живопись с изображением приношений божествам. Экспедицией изучено производство и собраны образцы живописных, и лепных бурханов в различных стадиях изготовления, что вместе с ксилографами составило особую коллекцию. Из предметов, употребляемых при хуралах (богослужениях), собраны болины (шалеэ); сор, дова и проч. Экспедицией впервые доставлены также предметы украшения дацанов — баданы, джалсаны, лавари и др. Коллекции Музея по мистерии цам обогатились тремя масками и флагами (додар), увенчанными черепами и трезубцами. Серия обыденных ламских одежд пополняет существенный пробел в собрании ламских
(7/8)
Камень из обо.
облачений. Особый интерес представляют предметы, характеризующие почитание горных духов и обо: камни с надписями (ом мани падмэ хум), стрелы (сомон), образа-изображения приношений на обо (сомон, химари), а также несколько предметов шаманского культа.
Помимо изучения быта бурят, экспедицией, для установления физического их типа, произведены подробные антропологические измерения 273 забайкальских бурят обоего пола и различных возрастов.
В долине р. Онона, на стоянках каменного века собрана коллекция каменных орудий и фрагментов керамики, при чём на береговой террасе р. Онона у пос. Дурунгуй собрана коллекция каменных орудий, типологически сходных с орудиями верхне-енисейского и ангарского палеолита, что подаёт надежду на открытие в долине р. Онона палеолитических стоянок, могущих расширить наши сведения о распространении палеолитического человека в Сибири.
Коллекция фотографических снимков экспедиции даёт представление о типах доисторических могильных погребений Агинской степи, географическое распространение которых прослежено экспедицией, о типе на-
(8/9)
селения, его жилище, одежде и других элементах материальной культуры, о предметах культа, обо и дацанах. Всего Забайкальской Этнологической экспедицией собрано двенадцать коллекций, содержащих свыше тысячи предметов.
*
Принимая во внимание значение, которое имеет палеоэтнология Минусинского края при изучении древних культур не только Сибири, но и Европейской России, Отдел командировал в верховья р. Енисея С.А. Теплоухова с его сотрудником студентом М.П. Грязновым для продолжения его исследований в этом крае. Яркая жизнь, пульсировавшая в течении тысячелетий в Минусинском районе, одном из трёх крупнейших очагов древних культур Евразии, оставила по себе многочисленные памятники, изучение и систематизация которых является одной из первостепенных задач.
Теплоуховым обследованы стоянки каменного века (в районах сс. Ладейки, Улазы, Анаш, Сарагаш, Батени, Борки) и раскопано 75 могил в береговой полосе Енисея — Сарагаш-Батени.
Весь собранный материал систематизированный и классифицированный Теплоуховым на основании трёхлетних его исследований обнимает девять культурных комплексов.
Культура палеолитическая, представленная каменными орудиями (типа мустье-ориньяк), прослежена по р. Енисею от Красноярска до Саянских гор.
(9/10)
Культура афанасьевская, названная по имени горы, под которой впервые был обнаружен в Минусинском крае могильник этой культуры, характеризуется плоскими погребениями с могильной ямой, заваленной камнями. Положение костяков чаще скорченное, сосуды яйцевидные, сплошь орнаментированные; орудия преимущественно костяные и каменные.
Культура андроновская, названная по имени деревни Андроновой, из окрестностей которой происходит наиболее яркая для Минусинского края керамика, характеризуется скорченными погребениями в каменных или деревянных ящиках с типично орнаментированной плоскодонной керамикой и изделиями из меди.
Для культуры гробниц характерны неглубокие погребения в гробницах из плит, без насыпи с едва заметной оградкой из тонких плиток. Скелеты лежат на спине, керамика круглодонная, медные или бронзовые изделия редки; типичны ножи, перстни и другие украшения.
Культура переходная носит ряд черт свойственных последующим курганным культурам, чаще обращавшим на себя внимание прежних исследователей. Для первой курганной культуры характерны погребения в каменных ящиках, с небольшой насыпью, четырёхугольной оградой из толстых плит с торчащими по углам ограды высокими каменными
(10/11)
плитами. Здесь находятся сосуды блестящие, чаще чёрные с широким плоским дном, иногда грубо орнаментированные, чеканы, кинжалы, ножи, шилья, зеркала и друг, медные и бронзовые предметы. Вторая курганная культура отличается большими размерами курганов и присутствием высоких камней на узких сторонах четырёхугольной ограды. Глиняные сосуды с более узким и плоским дном; появляются миниатюрные бронзовые чеканы и зеркала, расцветает «звериный стиль», сближающий последние две культуры со скифской.
В культуре хакасской, которую за скудностью погребального инвентаря пока ещё трудно точно
Гипсовые погребальные часки, реставрированные К.З. Кавтарадзе. Хакасская культура.
характеризовать, курганные насыпи и плиты посте-
(11/12)
пенно исчезают. Здесь мы имеем погребения без трупосожжений, погребения с сосудами, заключающими сожженные кости и, наконец, с сожжёнными трупами и погребальными масками. Погребальные маски, представленные в коллекции несколькими образцами, представляют исключительный интерес, как в бытовом отношении, так и по своему выполнению и технике. Эта культура относится, повидимому, уже к историческому времени, к эпохе Танской династии в Китае (VII-X в. по Р.X). В её погребениях встречаются сосуды китайского образца и горшки грубой, видимо местной работы, иногда копирующие китайские формы, а также железные кривые ножи.
Поздняя железная культура. Характеризуется погребениями без намогильных сооружений. Костяки лежат на спине, керамика отсутствует; характерны железные стремена, удила и стрелы (свистунки).
Перечисленные культуры были широко распространены по всему Минусинскому краю, а андроновская выходила далеко за пределы Минусинского района на запад.
Все культуры с большей или меньшей полнотой представлены предметами из раскопок, которые вместе с многочисленными скелетами людей и костями домашних животных дают отчётливое представление об особенностях физического типа и быта населения Минусинского края на протяжении многих столетий.
(12/13)
Современное коренное население Минусинского края (русская его колонизация начинается только с XVIII в.), представляющее собою помесь турецких, монгольских и енисейских племён, говорящих на различных наречиях турецкого языка, известно под именем качинцев, сагаев, бельтир, койбал, кизыльцев и друг. В согласии с заданиями состоящей при Р. Академии Наук Комиссии по изучению племенного состава населения России и сопредельных стран, Теплоуховым при участии Грязнова были собраны подробные данныя о расселении этих племён и составлена детальная карта. Особенности быта минусинских турок: различные типы летних жилищ, одежда, типы колыбелей и проч. представлены альбомом рисунков, исполненных участниками экспедиции И.М. Залесским и Е.Р. Шнейдером.
*
Самое восточное из финских племён — остяки, являющееся для нас и до настоящего времени образцом весьма примитивной звероловно-рыболовческой культуры, на юго-западе значительно уже обрусело, в низовьях Оби смешалось с самоедами, в наибольшей же чистоте сохранило свой исконный быт в бассейне мало доступных правых притоков р. Оби. Особый интерес представляют, несомненно, остяки по р. Агану, почти совсем не изученные. Поэтому Этнографический Отдел обратился с просьбой к Западно-сибирской экспедиции Российской Академии
(13/14)
Наук, направляющейся в бассейн р. Агана и оттуда на Таз, с просьбой принять в свой состав сотрудника Музея. Р.П. Митусова, принявшая участие в Западносибирской экспедиции, провела среди аганских остяков три месяца и обследовала быт этих звероловов и рыболовов, только в верховьях р. Агана занимающихся оленеводством. Собранная среди аганских остяков Митусовой коллекция, заполняет весьма существенный пробел в собраниях Отдела и даёт полное представление об этой племенной группе. Луки с набором стрел, употребляющиеся на Агане для охоты повсеместно, ловушки и рыболовные снаряды характеризуют способы добывания пищи; летняя одежда остяка-рыболова и охотника вместе с зимними костюмами определяет внешний вид аганцев; большое собрание узорчатой берестяной посуды, вместе с их рисунками свидетельствует о высоком развитии графического искусства этой народности; игрушки, предметы культа и атрибуты медвежьего праздника дают представление о духовной жизни аганских остяков.
*
Работы по изучению великорусов и финнов велись, главным образом, в Поволжьи и Карелии.
Руководитель Верхне-волжской Этнологической экспедиции и Этнологического Отряда Олонецкой научной экспедиции, Д.А. Золотарёв занимался изучением быта великорусов в Ярославской и Тверской губерниях и карелов Карелии; Е.Э. Бломквист,
(14/15)
Н.П. Гринкова, М.П. Грязнов, М.Б. Едемский и З.П. Малиновская, работая в составе Этнологической экспедиции, собирали материал среди
Сенокосный шалаш на заливных лугах р. Шоксны.
великорусов и карел Ярославской и Тверской губерний.
В Верхнем Поволжьи основной задачей Отдела было собирание предметов быта карел, плохо представленных и ещё не выставленных в Музее, и пополнение великорусских коллекций отдельными предметами или специальными сериями. С другой стороны важно было получить на местах данныя для изучения и установления степени распространения уже имею-
(15/16)
щихся в Отделе наиболее важных предметов быта великорусов.
При работах в четырёх различных районах Мологского и Пошехонского уу. Ярославской губ., было установлено, что старинный наряд совершенно вышел из употребления и лишь местами сохранились интересные своими пёстрыми вышитыми или выткаными подолами сенокосные рубахи косовицы, надеваемые без платья. Вместе с тем, отмечено распространение домотканной одежды, вновь появившейся в Ярославской губ. в последние годы. Поэтому, сотрудники Отдела обратили внимание на возродившееся домашнее ткачество и доставили в Музей ткацкий станок со всеми частями и образцы тканья различного качества, назначения и окраски. Весь собранный материал снабжён подробными данными по технике, терминологии и значению ткачества в повседневной жизни. В Покровско-Ситском и Копорьевско-Захарьинском плотничьих районах Мологского у., при изучении основного промысла населения, были приобретены образцы выпиловочного орнамента построек, почти совершенно вытеснившего старый резной, и бумажные шаблоны орнамента, что даёт совершенно новый для Музея, очень полный материал по орнаменту построек Мологского края.
Из отдельных предметов следует отметить полученные через Л.А. Альбицкого при содействии Рыбинского Музея колоды — особую разновидность
(16/17)
лодки в виде двух выдолбленных и соединённых вместе для устойчивости колод, сохранившихся до настоящего времени на р. Ухре, левом притоке Шексны.
В Тверской губ. работы велись в Краснохолмском, Весьегонском и Бежецком уу.
Из собранных в Краснохолмском у. предметов заслуживают внимания глиняные игрушки, поражающие своей примитивностью как по форме, так и по технике, и собрание набойных досок, являющееся хорошим дополнением к доскам, полученным Отделом из Краснохолмского у. в начале работы Этнологической экспедиции в 1920 и 1921 гг.
В Бежецком у. особое внимание было обращено на карел северной, лесной части уезда, а в Весьегонском у. на великорусов, так называемых пушкарей, Щербовской и Топалковской волостей.
В обоих районах сохранилось много старины в обыденной жизни и хозяйстве. При обработке нови употребляется борона суковатка, цепуха и резка; носят старинные наряды, в частности головные уборы — сороки. Эти районы дали возможность Малиновской собрать разнообразный, очень большой материал.
В Весьегонском у. приобретено больше десяти полных костюмов, дающих возможность судить об эволюции отдельных принадлежностей одежды и об изменении одежды в целом. Среди костюмов особый
(17/18)
интерес представляет старинный свадебный наряд. Подробно подобрана коллекция старинных и современных, праздничных и будничных головных уборов, интересных вместе с тем, как предметы народного искусства. Собрана также большая серия вышивок для головных уборов и старинных женских рубах. По народной технике собраны образцы льна в различных стадиях обработки с образцами ниток, пряжи и тканей вместе с орудиями производства, равно как материалы по обработке шерсти. Кроме того, следует отметить интересную коллекцию детских игрушек и домашней утвари.
В Карельском районе одежда представляет меньший интерес, за исключением вышедших из моды, но местами ещё сохранившихся, женских головных уборов. Хорошо подобранная большая коллекция вышивок головных уборов с образцами, дающими понятие о технике шитья, разновидностях орнамента и местной терминологии, дополнена 210 узорами, вырезанными из бумаги. Изучение сохранившихся здесь курных изб дало возможность приобрести несколько предметов домашней обстановки старинных построек — светец из цельного дерева, скамейки, волоковое окно и т.д. Наряду с этим приобретены занавески, скатерти и др. предметы современной обстановки. По народной технике приобретены станки для изготовления веретён, витья верёвок, шерстобитный, ручной гончарный круг и некоторые земледельческие орудия.
(18/19)
Поступившие в Музей коллекции дополняются большим количеством рисунков, исполненных Бломквист, А.Л. Колобаевым, В.Ф. Овчинниковым, Л.И. Песселеп, В.Г. Самородовым и Э.Н. Шариковой-Досс, фотографиями, сделанными А.А. Гречкиным, Гринковой, Золотарёвым и Н.С. Розовым, а также записями, имеющимися в материалах Экспедиции Р. Академии Истории Материальной Культуры, что увеличивает значение собранных коллекций.
Пользуясь связью с Олонецкой научной экспедицией, Отдел имел возможность осуществить работу в Карелии — Кемском и Кестенгском районах, где Золотарёв и Колобаев, производя исследования, собрали небольшую коллекцию предметов быта и хозяйства; исполненные здесь рисунки и фотографии, наряду с соответствующими записями, дают представление об особенностях быта кемских карел.
*
Среди различных вопросов материальной культуры поволжских финнов одним из наиболее сложных являются приёмы повязки головных уборов, способы ношения отдельных частей костюма и многочисленных украшений. При скудности литературных данных по этому вопросу, в связи с экспозицией финских коллекций, явилась необходимость в специальных исследованиях и наблюдениях среди чувашей и мордвы. Бломквист и Гринковой были выполнены задания Музея в Чебоксарском у. Чувашской области и у мордвы
(19/20)
Саратовского у. Помимо собранных среди мордвы и чувашей коллекций по женской одежде, сотрудниками Отдела произведены записи по терминологии одежды и её украшений, исследовано рогожное производство, сделана серия фотографических снимков, установлена граница между верховыми и низовыми чувашами и выяснено существование особой группы цивильских чуваш, подвергшихся сильному татарскому влиянию.
*
По поручению Музея в Печорском крае Д.И. Травиным собрана коллекция по играм и хозяйственному быту, А.И. Деньшиным в Вятском крае произведено обследование производства игрушек и доставлена их коллекция, Малиновской в Вологодской губ. собрана коллекция глиняной посуды.
*
В Белоруссию и на Украину, Отдел осуществил четыре командировки с целью пополнения некоторых из самых существенных пробелов в собраниях Музея.
А.К. Сержпутовский в Слуцком уезде Минской губернии исследовал быт так называемой шляхты, принадлежащей в огромном своём большинстве к белорусской народности. Говорящая на особом говоре белорусского языка шляхта занимается, главным образом, сельским хозяйством, но носит одежду мещанского образца. Сержпутовским сделаны планы построек усадеб, чертежи и рисунки их деталей и различных бытовых предметов. Собрана коллекция предметов народной
(20/21)
Чёрный женский костюм из Полтавской губ.
техники, старинная стеклянная посуда и женский костюм, что существенно дополняет в деталях имевшиеся и Музее собрания по белорусам.
Отсутствие костюмов из Смоленской губернии, пограничной с великорусами, побудило Отдел командировать А.М. Колаковскую в Катыньскую волость Смоленского уезда, откуда ею и привезена коллекция предметов одежды белорусов, в том числе два полных женских костюма — праздничный и повседневный, один — с типичной для северной Белоруссии свитой синего цвета и другой — отражающий на себе великорусское влияние.
А.И. Зарембский, командированный в Центральную Украину, произведя обширные наблюдения в области хозяйственного быта и построек украинцев, главное внимание обратил на одежду. Весьма стойкая
(21/22)
в основных своих формах, женская украинская одежда за последние годы отразила на себе городское влияние и в настоящее время кохта городского покроя с узкими рукавами, закрывающими вышитые рукава сорочки, представляет обычное явление. Экономические причины отразились на материале одежды — фабричная ткань заменяется домашним холстом, выкрашенным в рыжий или чёрный цвет. Среди современных обыденных украинских костюмов, собранных Зарембским в Полтавской губернии, один детский и пять полных женских — все чёрного, весьма распространённого последнее время на Украине цвета. В той же коллекции имеется один старинный кубовый (80-е годы прошлого столетия) костюм, отдельные части современной и старинной мужской и женской одежды, образцы старинного шитья и ряд других предметов, среди которых заслуживает особого упоминания слiпец — современный осветительный прибор, и долблёный из вербы чёлн, распространённые но всему течению р. Псёла.
Коллекция фотографических снимков, помимо построек, типов и бытовых сцен украинцев, заключает в себе серию фотографий по еврейскому культу — похороны, надгробья, синагоги.
В связи со специальным заданием изучения техники украинской народной керамики и пополнения коллекции кафлей, М.А. Фриде была командирована в г. Нежин, так как нежинские гончары сохранили
(22/23)
ещё старые приёмы и способы как формовки, так и росписи посуды. Изучение гончарства показало, что современная нежинская посуда однообразнее орнаментируется и беднее по краскам, чем бывала раньше. Значительно разнообразнее и красочнее керамика, изготовляющаяся в местечке Ичня. Кафельное производство, очень развитое лет тридцать тому назад, в данное время уже исчезло. Фриде собрана значительная коллекция как нежинских, так и ичненских кафлей, среди которых имеются и старинные (1835 г.), и почти современные. Попутно с работами по гончарству производились наблюдения над одеждой. Шерстяные ткани на юге Черниговской губ. заменяются теперь льняными, и современный будничный костюм весь сделан из домотканного холста, окрашенного в сине-фиолетовый цвет.
*
В сложном конгломерате племён, населяющих Крым, видное место занимают мало до сих пор изученные крымские татары. Под именем крымских татар известны племенные группы горного и степного районов, существенно отличающиеся друг от друга по физическому типу, языку и, в особенности, в бытовом отношении.
Для систематического изучения быта крымских татар, были командированы в Крым Г.А. Бонч-Осмоловский, Ф.А. Фиельструп и художница О.Г. Морозова. Перед Крымской экспедицией стояла задача исследовать материальную культуру и собрать кол-
(23/24)
лекции предметов быта у горных и степных татар. Работы велись, главным образом, в горных деревнях. Экспедицией установлено быстрое исчезновение типичных для крымских татар
Татарская арба из горного района Крыма.
домотканых полотенец и шарфов (чадр) с характерными для них вышивками и изменения в покрое одежды. Общераспространённые ещё пять лет тому назад костюмы могли быть приобретены только в глухих селениях Судакского района. Одежда этого покроя окончательно исчезла из обихода предгорных татар. Кроме общераспространённых одежд и коллекции имеется костюм чобана вместе с принадлежностями пастушеского быта. Исчезающее в горах земледелие и заменяющие его культуры садоводческая, виноградарская и табаководство представлены серией характерных для них орудий. Изучение жилищ выяснило существенные их конструктивные отличия в предгорном и южно-бережном районах. Зарисованные Морозовой архитектурные детали, фотографи-
(24/25)
ческие снимки и планы домов вполне иллюстрируют указанные отличия. Предметы внутренней обстановки дома и домашняя утварь свидетельствуют о кочевом прошлом этого народа.
В связи с палеоэтнологическими изысканиями, предпринятыми Музеем, Бонч-Осмоловским произведены разведки в пещере Коуш-Коба у селения Кипчак, в 20-ти верстах на юго-восток от г. Симферополя. Раскопками в нижнем слое обнаружена впервые в Крыму богатая четвертичная фауна вместе с немногочисленными кремнёвыми и крайне примитивными костяными орудиями, принадлежащими, по всей вероятности, к позднему палеолиту. В выше лежащих слоях найдены многочисленные фрагменты керамики, типичной для поздних металлических эпох юга России.
*
На Северном Кавказе А.А. Миллером, во время экспедиции Р. Академии Истории Материальной Культуры, по специальному поручению Этнографического Отдела были произведены исследования и собраны коллекции среди осетин в горной части Осетии, преимущественно в Дигории. Миллером были изучены особенности материальной культуры осетин в сравнении с бытом соседних народностей. Исполненные им фотографические снимки, чертежи и рисунки дают понятие о погребальных склепах, фамильных усыпальницах осетин, при чём впервые обнаружены склепы с наружной росписью и с росписью внутри. Экспедицией
(25/26)
изучались памятники умершим, ставящиеся на могилах и вне кладбищ. Всего наблюдалось четыре типа этих памятников. Фотографии и рисунки дают понятие о святилищах (дзуары),
Осетинское святилище (дзуар).
где до настоящего времени происходят моления и приношения жертв.
Среди поступивших в Отдел коллекций, помимо предметов материального быта, в том числе полного мужского дигорского костюма, новым для Музея материалом являются: жертвенные предметы из святилищ и среди них серия деревянных подвесок от жертвен-
(26/27)
ных животных; предметы из склепов, клавшиеся вместе с умершими.
Вместе с этнографическими предметами из Осетии выставлена коллекция Академии Истории Материальной Культуры из изучавшихся Миллером городищ в низовьях Дона. В коллекции этой представлены четыре культуры.
Культура архаическая, родственная культуре курганных погребений Северного Кавказа и юга России со скелетами в скорченном положении. Керамика украшена веревочным орнаментом глубокими штрихами, образующим ёлочные ряды. Культура открыта в городище у ст. Хапры, в слоях Кобякова городища в Аксае и в городище у ст. Гниловской.
Культура эллинистической эпохи из городища у ст. Елисаветовской. Культура представлена фрагментами греческой керамики и образцами глиняной туземной посуды.
Культура римской эпохи из Недвиговского и других городищ. Привозная керамика (узкогорлые амфоры, краснолаковая посуда), местная керамика, фрагменты глиняной обмазки построек.
Фрагменты керамики из Азова.
*
В палеоэтнологии России особо важное место занимают вопросы, связанные с изучением культурных остатков палеолита. В то время, как на западе эпохи палеолита являются хорошо изученными и много-
(27/28)
численные палеолитические стоянки, с их изменяющейся фауной и эволюционирующей из века в век кремнёвой и костяной индустрией, сведены в стройную, детально разработанную систему, в России находки этих памятников древнейшего периода человеческого существования остаются до сих пор явлением редким и более или менее случайным.
Учитывая всё значение изысканий в области палеолита, Отдел командировал П.П. Ефименко с его сотрудником С.Н. Замятниным в Воронежскую губ. для разведки палеолитических местонахождений по берегам р. Дона, в районе сс. Костёнок и Боршева; в работах этих приняли участие также Д.Д. Леонов и В.К. Быстржинский.
Палеолитическая стоянка в с. Костёнках была открыта Поляковым ещё в 1879 году. В 1922 году изыскания Замятнина обнаружили в соседнем селе Боршеве другую стоянку, на вероятное существование которой в 1905 г. указывал А.А. Спицин.
Произведённые в Костёнковской первой стоянке, лежащей в Покровском овраге, раскопки дали возможность впервые выяснить топографию культурных очагов и связать в целостную картину результаты прежних изысканий. Собрана значительная коллекция кремнёвых орудий, прекрасно сделанных из тёмного мелового кремня и покрытых характерной голубовато-белой патиной. Совершенно неожиданной явилась находка, в тайнике или складе, вырытом под
(28/29)
Статуэтка из слоновой кости. Костёнковская первая стоянка.
(29/30)
очагом, ряда костяных поделок, до сих пор неизвестных в этой стоянке, и среди них исключительно интересной статуэтки обнажённой женщины, являющейся первой в России палеолитической статуэткой из мамонтовой кости. Укреплённая уч.рест. Д.Ф. Богословским, статуэтка эта по своим особенностям ближайшим образом связана с аналогичными находками в палеолитических стоянках Западной Европы.
Костёнковская вторая стоянка открыта в устье соседнего оврага, так называемого Аносова Лога. Здесь раскопки обнаружили громадные скопления костей мамонта и остатки кострища. Кремнёвая индустрия отличается и по характеру материала (цветной кремень) и по формам орудий от первой стоянки; в очаге найдено было и несколько костяных орудий.
Третья Костёнковская стоянка лежит у северной окраины села и культурный слой её виден в обрыве высокого берега Дона. Особенность её — дегенерирующая индустрия: орудия малы, приготовлены из неправильных, коротких отщепков и в высшей степени однообразны: это, главным образом, грубые срединные и боковые резцы и лишь единично иные виды орудий.
В с. Боршеве были продолжены раскопки стоянки, частично исследованной Замятниным. Удалось выяснить, что культурные очаги и сопровождающие их нагромождения костей тянутся на большом пространстве. Индустрия стоянки напоминает Костёнковскую первую, но имеет более грубый облик,
(30/31)
В береговом обрыве Дона, против устья главного Боршевского оврага, открыто было другое палеолитическое местонахождение. Культурный слой тянется здесь вдоль берега на сотню метров и распадается на две обособленные стоянки. В сложной картине, которую представляют напластования этих стоянок, можно было наблюдать три культурных горизонта, наслаивавшихся один за другим. Нижний горизонт залегает в древнем аллювии и содержит, кроме мамонта, множество костей грызунов; его кремнёвая индустрия имеет чисто палеолитический характер, нередки и костяные орудия. Верхний горизонт приурочен к прослою древней, погребённой под делювиальным суглинком, почвы; мамонт здесь отсутствует, но кремнёвая индустрия сохраняет палеолитический характер, хотя орудия сильно мельчают. Средний горизонт резко выделяется по материалу, шедшему на приготовление орудий — это почти исключительно цветной кремень, разнообразно окрашенный, видимо добытый в ледниковых отложениях; остатков мамонта немного, преобладающим видом является лошадь.
Раскопками экспедиции собран громадный материал — свыше тысячи кремнёвых орудий и пластин, масса отбросов производства и всякого рода культурных остатков, около тридцати костяных поделок и большое количество костей животных, которые подлежат ещё определению специалистов.
(31/32)
На обложке каменный баранчик — бурятское подношение бурхану.
|